защитить, желала отметить меня особым знаком. Благодаря ей я научилась кольцевать время. Да, не более минуты, но этого хватало, чтобы растягивать сутки до бесконечности, чтобы наслаждаться ими. Я балдела от этой способности, я хранила ее во внутренней шкатулке как драгоценность, я никогда не сообщала о ней Лиаму. Просто создавала «круг» в особенно прекрасных промежутках и находилась в нем – по пятнадцать минут, двадцать. Однажды уснула в петле, проснулась в ней же и ощутила себя так, будто съездила в отпуск.
Это нормально, полагала я, что Грера наградила меня чем-то, оставила свой след. Никто не должен был отобрать у меня этот дар, я считала его личным знаком отличия, невидимой медалью. К тому же он помогал мне ощущать себя особенной тогда, когда я нырнула в будничную жизнь. А мне нужна была эта «особенность». Когда ты проходишь сквозь грозовой фронт, когда начинаешь иначе ценить жизнь, ты хочешь остаться для себя значимым и после того, как времена геройств прошли.
Спустя несколько дней я так же обнаружила, что могу непривычно хорошо фокусировать зрение на предметах – видеть очень близко, видеть очень далеко. Тоже «нормально», считала я. Еще один подарок. Их, эти подарки, я желала находить постоянно – изучать, развивать, радоваться им, черт возьми.
Больше не радовалась. Потому что только что поняла, что все это время не я умела кольцевать время, пусть «петля» и подчинялась моим желаниям. Кольцевать время умела Грера, которой не должно было во мне быть. И которая во мне была.
Глядя на мирно шагающих по парку людей, я ощущала, как в моих жилах стынет кровь. Я будто только что сделала тест и получила красный штамп: «Инфицирована».
«Заразна».
– Черт…
Выругалась вслух, зная, что ругаться нельзя. Эмоции проявлять нельзя, неадекватным быть нельзя. Они всегда следили за мной, возможно, перестали теперь. СЕ-шники. Но до них, я совершенно была в этом уверена, наблюдал за мной время от времени через невидимые камеры Карра. Бдел. Защищал, проверял, все ли в порядке, любовался, не знаю… Он был рядом. И он увидит изменение в моем поведении.
«Ты понимаешь, – ругалась я мысленно, – понимаешь, что он убьет меня?»
Если узнает о тебе.
Тишина в ответ.
Ладно, не убьет. Миновали те времена, когда я была заключенной, теперь мы с Лиамом пара, мы обменялись не кольцами даже – сердцами.
Внутри моргнула черная перепонка века – теперь я хорошо чувствовала ее. Растущую, меняющуюся Греру. Она для чего-то вновь оставила во мне часть хвоста, который мутировал в полноценную могучую особь.
Боже, не было печали…
Главное – не сжать картонный стаканчик пальцами, как киборг банку из фольги. Не давить, не показывать, как напряжены пальцы. Отпить глоток – я должна выглядеть обычно. Черт, оказывается, я к этому привыкла – к способности «быть незаметной», к глазам-камерам снаружи. Длинный вдох, длинный выдох.
Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы начать связно думать, чтобы
