беспечно? – Крестор указал на одежду Эдгара. – Твой сюртук стоит половину аренды.
– Это подарок! Предлагаешь мне продать его и ходить в обносках, да, Крес?
Блондин только рукой махнул. Этот спор у них явно не в первый раз.
Я наблюдала за перепалкой братьев, зависнув под потолком. При этом мужчины меня не видели и не слышали, и я решила, что они – часть моего воображения.
Внешне братья отличались друг от друга, как небо и земля. Один – светлый, второй – темный, но у обоих волосы до плеч. Видимо, такова местная мода.
Блондину лет двадцать пять, и он слишком серьезный. Брюнет младше года на три, и он в противовес брату был чересчур легкомысленный. Но есть у них и общее – оба хороши собой, только каждый по-своему.
Эдгар обладал смазливой внешностью мажора. На мой вкус он был чересчур слащав. Крестор походил на северного викинга – такой же широкоплечий и суровый. Как говорится, мужчины на любой вкус. А что, я хоть и призрак, но все-таки женщина.
Мои симпатии были на стороне блондина. Я всегда предпочитала серьезных мужчин повесам. Вот только меня саму почему-то всегда выбирали вторые.
– Что ж, я решу проблему сам. Как и всегда, – вздохнул Крес. – Наследство дяди получит тот, кто женится…
– Стой, – перебил Эдгар. – Намекаешь, что все средства перейдут тому из нас, кто женится первым?
– Я только что это сказал. Слово в слово.
– Знаешь, – резко изменил мнение Эдгар, – не переживай, я все сделаю. Тебе будет сложно быстро найти невесту. Ты женщин ненавидишь, а я люблю.
– Просто я еще не встретил ни одной достойной, – заявил Крес.
– Вот-вот, – кивнул Эдгар. – И вообще у меня есть план. Я уже все придумал.
Я понятия не имела, почему вижу именно их. Что я вообще здесь делаю? Все вокруг выглядело странным и чужим, начиная с одежды мужчин. Она не имела ничего общего с современной.
Я попыталась вспомнить, как здесь очутилась. Вот я, как обычно, прихожу на работу, сажусь за стол с микроскопом. Меня ждет множество образцов на исследование, но вдруг наваливается вселенская усталость. Я складываю руки на столе, опускаю на них голову и… засыпаю. Прямо на рабочем месте! Никогда себе такого не позволяла.
На этом воспоминания обрывались. Выходит, я сплю и вижу странный реалистичный сон. Вполне логичное объяснение.
Я так увлеклась своими мыслями, что пропустила конец разговора. Братья разошлись, и Эдгар отправился куда-то по своим делам, а я внезапно полетела за ним.
Попытка сменить курс не увенчалась успехом. Я превратилась в шарик, который Эдгар тащит за собой на веревочке. Он меня, конечно, не видит, но я вынуждена следовать за ним, как привязанная.
Впрочем, жаловаться было не на что. Сон оказался интересным. Лишь бы не уволили за то, что я сплю на рабочем месте.
Дом, из которого вышел Эдгар, стоял на холме, а ниже простирался город, похожий на викторианскую Англию. Улочки, мощенные камнем, двух-трехэтажные дома, деревянные вывески с названием лавок, хмурые прохожие в необычных нарядах и фонари на веревках, протянутых над дорогой от здания к зданию. Их желтый свет немного разгонял вездесущий туман, делая улицы чуть уютнее.
Город был мне незнаком. Я точно никогда здесь не бывала и даже не слышала ни о чем похожем.
Прогулка привела нас на окраину к покосившейся церквушке. Эдгар вошел внутрь, и я влетела за ним. Причем прошла через дверь, которую он захлопнул прямо перед моим носом. Ощущение было не из приятных. Я словно продиралась через липкое желе.
Когда это уже закончится? Никакой свободы воли! Мне совсем неинтересно наблюдать за жизнью незнакомого мажора. Можно переключить канал?
Увы, пульт был не в моих руках. А посему я продолжила просмотр этого шоу.
Церковь была совсем крохотной – всего один зал, примерно пять на пять метров. Внутри был лишь потертый алтарь, деревянная подставка с книгой, старый священник в потрепанной рясе и закрытый деревянный ящик.
Священник, склонившись над алтарем, что-то бормотал себе под нос, а Эдгар наглым образом его прервал.
– Это она? – кивнул он на ящик.
Я озадаченно прислушалась. У Эдгара проблемы с родом? Ящик – это он, мужской род.
Священник в свою очередь вздрогнул и обернулся на голос.
– Я надеялся, вы не придете, – вздохнул он. – Да, это одинокая девушка. Родственников, как видите, нет.
Он обвел рукой комнату, показывая, что никто не пришел. К этому моменту я уже догадалась, что речь идет не о ящике, а о его содержимом. Кажется, я угодила прямиком на обряд прощания. Но что здесь делает
