его яйца остались при нём», – печально вздохнула Катюша и не спеша направилась в гостиницу «Москва» что находится на улице Красной в самом центре Мухосранска.
Клоп.
По приезде в Москву Катерина рассчитывала на краткосрочный отпуск. Ну вот хотелось девушке в Сочи смотаться, на камешках полежать, хвостом покрутить – дело молодое и кошке понятное.
Но вместо Сочи её отрядили в группу, которая вела наркоторговца. О нём уже шёл слух по Москве, но:
«Не царское это дело, о всякую шелупонь руки марать. Пусть менты поработают», – решили на Лубянке.
А вот барыгой, что продавал контрамарки, у Большого театра, втридорога, заинтересовались. Этот бизнес курировали комитетчики, так как «билетёр» часто имел дело с иностранцами, которые прямо-таки мечтали попасть в царство Мельпомены.
А где актриски там и секс, которого, как известно, в СССР и не было вовсе, а вот вербануть нужного информатора из числа забугорных гостей можно было запросто.
Интересы пересеклись и, скривив рожу, будто за щекой у него был ломтик лимона генерал Таманцев, отведя взгляд к окну, негромко через губу, заявил:
– Катерина, вот полковник МВД, – за столом сидел средних лет мужчина невзрачного вида в сером костюмчике, с совершенно недружелюбным взглядом. – Поступаешь в его распоряжение.
Когда практикантка выкатилась в приёмную, генерал преобразился:
– Сергей ты знаешь, чья она дочь?
– Ты хочешь сказать…, – удивлённо начал мужчина.
– Да, – и показал указательным пальцем в потолок, а потом приложил к губам, выразительно поведя глазами по интерьеру служебного кабинета.
– Тогда на кой хрен она мне нужна, – беззвучно губами и мимикой, одним дыханием прошептал, прошедший с Таманцевым не одну горячую точку товарищ, такой же волчара, как и сам хозяин кабинета.
Генерал махнул рукой и также беззвучно заявил:
– Она одна десятерых стоит. Благодарить потом будешь.
– Чем и как?
– Водкой, конечно, и банькой с девками, – улыбнулся Таманцев.
***
Конопляный торговец оборзел до невозможности и не стеснялся барыжить травкой прямо на театральной площади.
Катерина в броском костюмчике, модном в среде «золотой» московской молодёжи с презрительным выражением на холёном лице, и чуть подрагивающими кончиками пальцев подошла к барыге.
Четверо ментов из центрального аппарата расположились на солидном расстоянии и заподозрить их в причастности к органам было нереально, скорее к таким же барыгам или фарцовщикам.
– Почём баш? – дамочка опасливо озиралась по сторонам.
Холёное личико, серёжки и сумочка явно из-за бугра. Всё говорило о том, что денежки у мамзельки водились.
Красноватые глаза, расширенные зрачки и потрясуха рук:
«Наш клиент», – безошибочно определил торговец.
– Червонец.
