следствие не дало никакого результата: единственной версией было самоубийство. В своих «Воспоминаниях директора Оперы» господин Моншармен, один из двух директоров, сменивших Дебьена и Полиньи, так описывает случай с повешенным:
«Досадный инцидент нарушил маленький праздник, который устроили по случаю своего ухода в отставку господа Дебьен и Полиньи. Я находился в кабинете дирекции, когда неожиданно туда вошел Мерсье, администратор. Он был крайне потрясен и рассказал, что на третьем этаже подземелья, прямо под сценой, между задником и декорацией к „Королю Лахорскому“, нашли тело рабочего сцены.
Я воскликнул: „Нужно его снять!“ Но пока я бегал вниз и доставал лестницу, веревка на шее повешенного уже исчезла».
Господин Моншармен счел это событие абсолютно нормальным. Человек повесился, его собирались вытащить из петли, а веревка исчезла. О! Господин Моншармен нашел этому простое объяснение: «Это было время занятий в танцевальном классе, и корифейки и ученицы балетной школы быстренько приняли меры от дурного глаза»[2]. Все. Точка. Вы можете себе представить, как девушки из кордебалета спускаются по приставной лестнице и делят между собой веревку повешенного за меньшее время, чем понадобилось, чтобы написать эти строки?!
Все это несерьезно. Но когда я думаю о том месте, где был найден труп, – на третьем подземном этаже, под сценой, – мне представляется, что где-то там кому-то было нужно, чтобы эта веревка, сделав свое дело, бесследно исчезла; и позже мы увидим, ошибался ли я в этом своем предположении.
Жуткая новость быстро разнеслась по всей Опере, где Жозефа Бюкэ очень любили. Артистические уборные опустели, и юные балеринки, окружившие Сорелли, как стадо пугливых овечек окружает пастуха, поспешили в фойе по скупо освещенным коридорам и лестницам, быстро-быстро перебирая стройными розовыми ножками.
Глава 2
Новая Маргарита
На площадке второго этажа Сорелли и ее свита столкнулись с графом де Шаньи, который поднимался им навстречу. На лице обычно сдержанного графа было написано сильное возбуждение.
– Я как раз шел к вам, – галантно сказал граф, приветствуя молодую женщину. – Ах, Сорелли! Какой прекрасный вечер! А Кристина Даэ, какой триумф!
– Не может быть! – возразила Мэг Жири. – Еще полгода назад она пела как курица. Но пропустите же нас, мой дорогой граф, – сказала девчонка, сделав шаловливый реверанс. – Мы идем разузнать о том бедняге, которого нашли повешенным.
В этот момент мимо прошел озабоченный администратор. Услышав эти слова, он резко остановился.
– Как! Вы уже знаете, мадемуазель? – довольно грубо спросил он. – Тогда не говорите об этом… Особенно господам Дебьену и Полиньи: это будет для них большим огорчением в их последний день.
И все поспешили в фойе балета, которое уже заполнили приглашенные.
Граф де Шаньи был прав: никогда в Опере еще не устраивали подобного гала-концерта. Те, кто был удостоен чести там присутствовать, до сих пор взволнованно рассказывают о нем своим детям и внукам. Подумать только:
По примете, кусок веревки повешенного оберегает от дурного глаза.
