интеллигенции. И вот что прямо-таки замечательно: в дореволюционных изданиях этого «пособия» (1909 и 1913 годы) имя Константина Леонтьева (хотя он, между прочим, опубликовал ряд романов и повестей) вообще отсутствует! А между тем в «пособии» множество имен заурядных и просто ничтожных – но зато «прогрессивных»! – идеологов – современников гениального мыслителя (М. Антонович, К. Арсеньев, В. Берви-Флеровский, В. Зайцев, А. Скабичевский, С. Шашков, Н. Шелгунов и т. д.), чьи сочинения ныне и читать-то невозможно.
Точно так же отсутствует в «пособии» и имя Розанова, хотя есть целый ряд имен его менее, гораздо менее или прямо-таки несоизмеримо менее значительных современников, – таких, как А. Айхенвальд, А. Богданович, С. Венгеров, А. Волынский, А. Горнфельд, Р. Иванов-Разумник, П. Коган, В. Кранихфельд, А. Луначарский, В. Львов-Рогачевский, А. Ляцкий, Е. Соловьев-Андреевич, В. Фриче, Л. Шестов и т. п. Эти авторы, в отличие от Розанова, были так или иначе связаны с кадетами, или эсерами, или социал-демократами.
Любопытно, что в послереволюционное издание своего «пособия» (1918) Владиславлев – видимо, слегка «поумнев» – включил и Леонтьева, и Розанова.
Но, конечно, для начала XX века характерно не только прискорбное «замалчивание» ценнейшего наследства русской культуры, а и жестокая борьба против него. Вот весьма впечатляющий рассказ В. В. Розанова:
«– Нужно преодолеть Достоевского – это взял темою себе в памятной речи, посвященной Достоевскому, в Религиозно-философском собрании (должно быть, в 1913 или 1914 году) Столпнер[26]. – Диалектика, философия и психология всего Достоевского… такова, что, пока она не опрокинута, пока не показана ее ложность, дотоле русский человек, русское общество, вообще Россия – не может двинуться вперед…
Шестов, тоже еврей, сидя у меня, спросил:
– К какой бы из теперешних партий примкнул Достоевский, если бы был жив?
Я молчал. Он продолжал:
– Разумеется, к самой черносотенной партии, к Союзу русского народа и “истинно русских людей”.
Догадавшись, я сказал:
– Конечно.
Не забудем, что… Достоевский стал на сторону мясников, поколотивших студентов в Охотном ряду (Москва). На бешенство печати он сказал, обращаясь, собственно, к студентам: “Мясником был и Кузьма МининСухорукий”.
Достоевский еще не пережил 1-го марта (то есть убийства Александра II. – В. К.). Можно представить себе ярость, какую бы он после этого почувствовал… Но достаточно и мясников: он очевидно бы примкнул к тем, кто после 17 октября и “великой забастовки” (1905 года. – В. К.) начал громить интеллигенцию в Твери, в Томске, в Одессе»[27].
Стоит добавить к этому, что вдова Достоевского, благороднейшая Анна Григорьевна, стремившаяся так или иначе продолжать его деятельность, сочла своим долгом стать действительным членом «черносотенного» Русского собрания…
Столпнер Б. Г. (1871–1967) – лектор и переводчик в области философии, с 1920 г. – профессор.
Розанов В. В. Мимолетное. 1915. – См. журн. «Начала», 1992, № 3, c. 21.
