по широкой стенке амбара.
– Эйза, – тихонько позвала Райла откуда-то сбоку.
Я обернулся и увидел, что она сидит на земле по-турецки: локти на коленях, чтобы не дрожал бинокль.
– Иди посмотри, – сказала она. – Здесь кого только нет. И группами, и поодиночке, но они сливаются с местностью так, что заметить непросто. Глянь вон туда, левее четырех деревьев на склоне у реки..
Она передала мне бинокль, но он был такой тяжелый, что я еле удержал его, поэтому пришлось сесть и, подобно Райле, поставить локти на колени.
Я не сразу понял, что она хотела мне показать, но в итоге увидел четыре дерева, глянул левее и повозился с настройкой резкости. Существо отдыхало, присев на задние лапы и упершись в землю тяжелым хвостом. Громадное туловище возвышалось почти вертикально, а уродливая голова поворачивалась из стороны в сторону, будто ящер обозревал окрестности.
– Что скажешь? – спросила Райла. – Тираннозавр?
– Не знаю, – ответил я. – Не уверен.
Проблема, разумеется, была в том, что никто не мог сказать, тираннозавр это или нет. Все мы видели только кости и пару-тройку окаменелых мумий с частично сохранившейся шкурой. Визуальные впечатления мы черпаем в работах художников – кстати говоря, весьма неплохих, но с громадным количеством домыслов и упущений.
– Нет, это не тирекс, – наконец сказал я. – Длинноваты передние лапы. Однозначно теропод. Может, неизвестный нам вид тираннозавра: нельзя же полагать, что были найдены окаменелости всех его разновидностей. Как бы то ни было, внушительная зверюга. Сидит, отдыхает и высматривает достойного кандидата на ужин.
Я продолжал наблюдение. Если не считать его покачивающейся головы, динозавр не шевелился.
– Передние лапы слишком развиты, – согласилась Райла. – Меня это тоже смутило. Окажись мы на несколько миллионов лет раньше, я бы сказала, что перед нами аллозавр, но в этом периоде они не водятся. Давно вымерли.
– Может, и не вымерли, – возразил я. – Мы ведем себя так, будто по найденным окаменелостям восстановили историю динозавров, а если после какого-то слоя фоссилии уже не попадаются, мы склонны считать, что этот вид вымер, – хотя, быть может, плохо искали в более молодых слоях. Не исключено, что аллозавры исчезли гораздо позже.
Я протянул бинокль Бену и указал на четыре дерева:
– Глянь левее.
– Эйза, – сказала Райла, – надо его заснять. Это же первый крупный хищник, которого мы встретили.
– Так возьми телеобъектив, – посоветовал я. – Он и отсюда добьет.
– Уже взяла, но изображение страшно размытое. По крайней мере, в видоискателе. Наверное, и на пленке тоже. Чтобы заинтересовать ребят из «Сафари», нужны четкая картинка и крупный план.
– Давай подберемся ближе, – сказал я. – Да, он далеко, но почему бы не попробовать…
– Уходит, паршивец, – сообщил Бен. – На ту
