style="font-size:15px;"> Конечно, при этом проснулись соседи, выглянули из квартир и стали меня ругать.
Лаял Кыш недолго: папа догадался выключить бритву.
Но эти секунды показались мне часами.
– О собаках тоже пора поставить вопрос на товарищеском суде, – сказал кто-то.
Я спорить не стал и вывел Кыша на улицу.
– Ты понимаешь, что если ещё будешь будить соседей, то попадёшь под товарищеский суд? И я вместе с тобой! Ну что тебе эта бритва? Плюнь ты на неё! Нашёл себе врага! Забудь!
«Рр-ав! И не подумаю забывать! Я всех защищу от этого большого жука! Рр-ав!»
Глава 30
По дороге в школу я встретил Снежку. На ней был красный плащ с капюшоном и белые ботики.
«Это, пожалуй, красиво», – подумал я.
– Слушай, а почему ты не здороваешься? – сказала Снежка. – Я хочу, чтобы ты говорил мне «доброе утро» и «всего хорошего». Я нарочно тебе навстречу шла. Я тебе вопрос задам. У меня есть кошка Цапка. Ей три года. Знаешь, сколько она денег проела за это время, если съедает в день тридцать копеек?
– Сколько? – спросил я.
– Вот это надо подсчитать. Рыбка, молочко, колбаска. Твой щенок ещё больше проедает.
– Тебе что – жалко?
– Ни капли, просто интересно. А мы не умеем считать, – пожалела Снежка.
– Ну, раз не жалко, то пойдём после уроков к моей маме. Она на вычислительной станции работает. Тут недалеко, – предложил я, обрадовавшись, что Снежка не жадина для своей кошки.
На двух уроках в этот день мы с ней не получили ни одного замечания. А в конце второго урока я вдруг вспомнил, что папа велел мне никогда не трусить, и решил, не откладывая дела на неделю, принести в школу Кыша. Раз проиграл, значит надо выполнить Снежкино желание.
Представлять, что из всего этого получится, мне не хотелось. И без представления было страшно. По-моему, никогда мне не было так страшно.
Ещё не прозвенел звонок, а во рту у меня стало кисло, и в ногах появилась противная слабость.
«Вот и настал тот самый момент, когда надо проявлять смелость, – подумал я, услышав звонок на большую переменку. – А то какая же смелость, если ни капли не страшно?»
Ничего не сказав Снежке, я сбегал домой. Кыш вел себя хорошо, потому что перед уходом в школу я достал с полатей свои старые игрушки и надувного крокодила и дал Кышу поиграть. Пингвин со свистком так ему понравился, что он даже не бросился мне навстречу. Кыш сжимал зубами резинового пингвина, который при этом посвистывал, и раздумывал, что это означает.
– Пойдём в школу. Только быстрей, а то опоздаем, – сказал я, погрузив Кыша в здоровенную сумку из-под картошки.
Нести её было тяжело. Но ноги у меня подгибались не от тяжести, а от страха.
«Не трусь. Не трусь. Видел же, как папа усмирил Геру и Рудика. Вот и не трусь!» – говорил я сам себе для смелости.
Хорошо, что переменка ещё не кончилась. Суматоха в коридоре была такая, что на сумку с собакой
