решительно проговорил я.
– Очень хочу, – слегка улыбнулась Галина. – Я мечтала, чтобы мы встретили Новый год вместе.
Она наклонилась ко мне и легонько, словно бабочка своим крылом, коснулась моей кожи, поцеловала меня в щеку, наверное, такую же колючую, как кактус, который я держал на раскрытой ладони, поскольку побриться я сегодня еще не успел.
В этот самый миг, совсем не обращая на нас, стоящих у окна, никакого внимания, в магазин влетел, словно горящий метеорит, довольно растрепанный мужчина лет сорока.
– Три красных розы, пожалуйста. И побыстрее! – почти прокричал он.
«Куда он так спешил? Кому он хотел вручить эти розы? Что решалось сейчас в его судьбе?» – для нас всех так и осталось неразгаданной тайной.
Через малое время, вновь никого и ничего не замечая, расплатившись с девушкой-продавцом, держа в руках завернутые ею в плотную серую бумагу розы, он почти подбежал к входной двери, резко дернув ее на себя, снова издав мелодичный, протяжный звон колокольчика, приделанного на верхнем косяке двери так, чтобы при входе и выходе он мог звонить.
Я тоже подошел к продавщице, и она, отсчитав мне сдачу, аккуратно упаковала кактус, поставив его в небольшую цветистую коробочку.
– Всего вам хорошего, – улыбнувшись, проговорила она, протягивая коробочку с кактусом Галине, тоже подошедшей к прилавку. И даже, как мне показалось, с легкой завистью поглядела на нее.
Мы вышли в темноту ранних декабрьских сумерек.
Метель, устав вальсировать, почти угомонилась. И в желтом свете фонарей, в их таких четких на фоне черного неба конусах света, порхали теперь лишь редкие, будто уставшие от долгого бала, снежинки…
– О, вы как раз к ужину! – открыв на наш звонок входную дверь, приветствовал нас высокий, красивый мужчина, в махровом полосатом халате, который я уже нынче примерял на себя. Но эта «шапка Мономаха» мне оказалась велика. А вот отцу Галины сие одеяние было, похоже, даже чуть маловато.
«Вот, оказывается, в кого Галина», – подумал я, с интересом глядя на этого импозантного, улыбающегося мужчину.
– А ты что ключ от дома не взяла? – спросил Галину отец. И продолжил, обращаясь уже к нам обоим: – Ничего, что я в халате? По-домашнему.
– Поступай, как считаешь нужным, – отчего-то раздраженно, на мой взгляд, не ответив на его первый вопрос о ключах, ответила отцу Галина. И, сняв в прихожей шубку, сразу же проследовала в глубь квартиры, держа в руках коробочку с кактусом.
– Мойте руки, – командным тоном произнес отец Галины, – и к столу! Опоздавших кормить не будем! – крикнул он вслед дочери, идущей через гостиную в свою комнату.
Сняв в прихожей куртку и вымыв в ванной руки, я прошел в кухню, где у плиты что-то разогревала круглолицая, среднего роста, чуть полноватая женщина, с приятными ямочками на щеках, на которую так была похожа Лариса.
– Здравствуйте, Игорь, – обернулась она ко мне, улыбнувшись. – Меня
