кто-то из них захочет рассказать о вашем тайном сообществе?
– О нашем тайном сообществе… И я не советую никому это делать. Признаюсь, я пробовал. Хотел рассказать все своему другу журналисту. Так вот, как начинал говорить, помню, а потом – пробел, – очнулся в больнице. Просто потерял сознание и несколько дней не мог прийти в себя. Врачи так и не смогли установить точный диагноз. Я не знаю, Ева, как это работает, но за все время существования Круга Равенства никто так и не смог раскрыть его тайну.
– Так, ладно, а что насчет других секторов?
– Сектор Жизни финансирует нас, Сектор Смерти – Сектор Обречения. Денег, как ты уже смогла заметить, хватает, – я кивнула, а он продолжил: – Главные секторы считают нас прислужниками. Но это не так. Они просто завидуют. Ведь практически у каждого из нас есть необычная способность.
– И у меня? – не выдержала я.
– Скорее всего. Но проблема в том, что мы не можем быть уверены, что твое время пришло. Инициирование в Сектор Надежды и Сектор Обречения проходит совсем по-другому. Будущему наставнику за несколько дней до инициации нового служителя приходит осознание того, что скоро появится новичок, которого придется учить именно ему. Это всегда происходит неожиданно, но, насколько я знаю, еще никто не пропустил своего подопечного. А вот другие служители даже знать ничего не будут. Вот спроси, сколько нас – служителей Сектора Надежды в городе, – я не отвечу. Лично сам знаю только одного, и то случайно познакомились. Мы слабо чувствуем своих, не говоря уже про служителей других секторов. Так к чему я это веду… Я ничего не чувствовал. Не было ничего, что подсказало бы, что скоро стану наставником. Вчера я только успел заснуть, как мне словно дали пощечину, и я проснулся, почувствовал острую нужду и страх. Я почувствовал тебя. Но не думал, что ты окажешься новичком. Думал, что просто новая жертва обстоятельств.
– Я чего-то запуталась: служители, наставники, новички, жертвы обстоятельств, – честно призналась я, встала с дивана и пошла делать себе долгожданный кофе.
– Ты так и не спросила самого важного: чем именно мы занимаемся в Секторе Надежды.
– Даете надежду? – усмехнувшись, спросила и случайно рассыпала сахар на пол.
Артем, недовольно поджав губы, продолжил:
– Если Сектор Жизни заботится в целом о населении и его увеличении, то мы нацелены на отдельную личность. Мы боремся за каждого человека, независимо от того, кем он является. А Сектор Обречения, наоборот, предпринимает все, чтобы человек сделал свой последний шаг. Они, как и мы, чувствуют людей, находящихся на грани смерти, безысходности, отчаяния. Вот только мы протянем руку утопающему, а они, наоборот, помогут упасть на самое дно. Мы не спасаем от физического насилия, хотя мне приходилось всякое. Зачастую мы просто находим важные и нужные слова для человека, чтобы он выбрал жизнь. Каждый служитель по-своему чувствует чужую нужду. Мне достаточно взгляда, чтобы понять, что у человека на душе. Кто-то прислушивается и может услышать крик
