причудливые формы замерзая,
А во дворах раскинулась Хитровка
И шепотом холодным зазывает
В свои глубины. Тот же журналист,
Как Дант, к ее кругам неутомимо
Стремлюсь, как будто здесь еще есть жизнь,
Та старая, московская. И зримо
Мне видится какой-нибудь босяк
В бомже, что караулит у Николы
И просит дать ему хотя б пятак, —
И страх Любви сквозит в ухмылке злобы.
22 декабря 2012 г.
Бирюлево Западное
Я люблю бирюлевские ночи:
Затихает далекая МКАД,
Смотрят сны внуки старых рабочих,
Пока деды их тихо ворчат.
Здесь врастают в асфальты родные
Все дома; и неслышно бредет
Чья-то тень; и молчат верстовые
Под мелодию здешних широт.
И едва ль объясненье найдется,
Почему год из года опять
Едут люди под южное солнце
Жизнь менять, продолжать, начинать.
Я когда-то и сам, между прочим,
Дом искал на просторах чужих, —
Но мои бирюлевские ночи
Мне родней становились вдали.
И роскошные замки с дворцами,
Виллы, бунгало, старый коттедж
Меркли рядом с простыми стенами
Башен серых, домов цвета беж.
К деревянному старому храму,
И к автобусной давке с утра
Так случайно и так долгожданно
Возвратила меня простота
И утрами звучит благовестом,
Вечерами – приливом шоссе.
Здесь мое заповедное место
На тройной – не песчаной – косе.
5 мая 2018 г. – 18 апреля 2021 г.
Ивановская горка
С Ивановской горки я вижу Ивана в Кремле
И место, откуда на поле ушли Куликово
И прочие войны все те, кто покоится ныне в земле,
О ком сохранилось случайно в истории слово.
Здесь Малый Израиль на бывшую смотрит тюрьму,
Которой пристроили купол вполне флорентийский.
Ну, как зарекаться, что взять не придется суму,
Скажите же, Осип, мой друг, в этой жизни российской,
Где каждый поэт – завсегда бесприютен и прост
В быту, но не в мыслях, и тем попрекается часто.
Венок иль венец здесь всегда присуждают на рост,
Терпенье твое проверяя веками пристрастно.
И я в переулках брожу, где бывали по разным делам
Чайковский и Пушкин, Саврасов и Станиславский,
Где раз Гиляровский устроил разнос босякам,
