предварительно сказал несколько слов Молли, предупредил, что не вижу для нее другого варианта. Флоренс вроде осталась довольна беседой с робкой девочкой. Что ж, у меня теперь руки развязаны. Дал Молли две сотни. Больше я ее никогда не увижу. Забрал из машины свой чемоданчик, поехал на такси устраиваться в отель. Мне нельзя искать частное жилье, ни с кем там не познакомлюсь. Далеко не поехал. Там, где 21-я авеню Юг переходит в Бродвей, снял номер в Kimpton Aertson Hotel. Не больно-то дешево – две сотни в сутки, но вполне приличный. Жаль, что ресторана в отеле нет. Рядом неплохой брассери Хенлей. Это типа французских бистро на американский лад, но меня это не устраивает. Мне нужен солидный ресторан, куда ходят приличные состоятельные люди.
Молли
Мой город Льюисберг небольшой, населения чуть больше десяти тысяч. Это столица, если можно так назвать, графства Маршалл. Он как раз посредине между Нэшвиллом и Хантсвиллом – в обе стороны по полусотне миль. То есть глухая провинция. Отчим работал на небольшом заводике, мать – в магазине. Так как папаша слинял, когда мама была на четвертом месяце, она упомянула однажды: «Уплыл в Ирландию». Меня в свидетельстве о рождении записали по фамилии мамы – Мэри Роббинс. Но и дома, и в школе меня звали Молли. Я окончила Льюисберг Мидл Скул, потом там же отучилась четыре года в старшей школе. По окончании семья определила мой путь просто. Денег на учебу в колледже не было. Да и вообще, отчим считал, что высшее образование – чушь. Отчимом его заставляла меня называть мать, но на самом деле они не были женаты. Начала работать в том же магазине, что и мать. С трудом она упросила хозяина принять меня уборщицей. А потом… потом случилось то, что случилось, и я в результате оказалась на дороге без единого доллара в кармане. Не хочется это все вспоминать. Хорошо хоть, что хозяйка кафе взяла меня теперь на работу уборщицей, разрешила до первой получки ночевать в кафе. Плохо, что все мои рисунки, этюды, карандаши, краски и прочее остались в Льюисберге.
Роберт
Первая неделя прошла в Нэшвилле тоскливо. Нет, я нашел пару старых приятелей, через них вышел на отставного майора, держателя маленького подпольного игрового клуба. Привычное дело – я и раньше, в Нэшвилле, и в Мемфисе, да и в Хантсвилле не пропускал возможности поиграть в покер, заработать пару сотен баксов, а иногда и поболее. Убегал я из Хантсвилла второпях, только успел предупредить хозяина апартаментов о том, что не продлеваю аренду на следующий квартал. Чеки у него на оставшиеся два месяца есть. Захватил только деньги, которые были дома. Не стал брать из банкомата, так как на счету было только на оплату отложенных чеков. В дороге еще немного истратился. Пришлось сдать знакомому мужику кольцо и дорогие часы, которые подарила моя приятельница Сарра. Заменил часы на похожую китайскую подделку. Так что мог войти в игру, имея четыре тысячи баксов. Немного, но у майора крупной игры не было. Обычно приходили местные мужики пощекотать нервы, отвлечься от бизнеса и домашних забот. Профи среди них не было, так что я постоянно был в небольшом выигрыше. Но понимал, что так долго продолжаться не будет. Либо со мной перестанут играть, либо наткнусь на сильного профи и проиграюсь
