да фиг знает! Наверно, еще ориентируются. – Прозвучало довольно снисходительно, как «малыши резвятся». Макс потянулся, убил еще одного комара и как ни в чем не бывало предложил: – Ну, почапали?
– Куда?.. – теперь растерялась Саша. – Надо же дистанцию продолжать.
Но его это, судя по скептичному «Хм…», явно не вдохновляло.
– Не. Давай лучше посидишь с нами, посушишь кроссовки, перекусим… – Не дожидаясь даже кивка, он вручил ей фонарь и взял за другую руку большой шершавой ладонью. – Тут можно споткнуться, посвети. И это, не навернись.
Ну, он хоть не собирался исчезать, как леший, это радовало. Да и в обуви хлюпало так, что Саша решила правда послушаться – не хватало еще заболеть! Макс явно был опытным лагерником. Умнее казалось пойти с ним, чем искать остальную команду наудачу.
Лес спал, влажно поскрипывая ветками и вздыхая порывами ветра, – точно почесывал себе во сне бока. Бормотали лягушки в топи, шелестели листья. В остальном была тишина, и Саша с Максом шли, не нарушая ее. О чем думал парень, Саша не знала, а сама гадала, к какому отряду он может принадлежать и почему все-таки пренебрегает правилами. Все вон с картами бегают, знамена ищут, а ему… пофиг? Она даже решилась спросить об этом, но не успела: впереди замаячил теплый рыжий свет, послышались голоса. Девчачьи вроде, несколько. Такие же уклонистки?
– Кто там? – спросила Саша, пытаясь через заросли разглядеть фигуры у костра.
– Мои курочки! – радостно и громко сообщил Макс, смахивая кустарник с пути. – Две курочки-чернушки и одна курочка-хохлатка!
Одна из фигур сделала резкое движение – и в парня полетел кусок коры. Он уклонился, снаряд упал в траву. Удовлетворенный приветствием, Макс потопал на поляну, Саша за ним. Костер горел бодро, плюясь в небо снопами искр. Отблески плясали на траве, на стволах деревьев, на лицах сидевших у огня девчонок. Их и правда было трое.
– Мы думали, ты заблудился, – строго сказала та, которая кидалась корой. – «Курочки», блин… Детский сад, трусы на лямках!
Она устроилась, подложив под спину рюкзак, а сейчас приподнялась на локте. На поляне было светло, и Саша разглядела: глаза у нее темно-зеленые, а ресницы длиннющие, угольно черные. Накрашенные или свои? Вообще красивая: высокая, с кудрями до поясницы. Выглядела на шестнадцать, старше остальных. Особенно из-за груди, которая… которой… как с такой живут вообще? Бегают, например, или спят?
– Ма-акс, где ты был? Мы же волновались! – Это пролепетала вторая девочка, кутавшаяся в свитер. Ее высокие светлые хвосты колыхались при каждом движении. Серые глазищи остановились на Саше, девчонка открыла рот для нового вопроса, но Макс уже уселся рядом и начал отвечать на первый:
– Я занимался работой, которая не нравилась еще Маршаку.
– Чего? – не поняла та, но рядом тут же раздался хрипловатый голос:
– Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота. Только это не Маршак, это Чуковский. И бегемот на бегемота не похож.
