ясли в неустойчивом пути?
Ни вестников, ни яслей, ни даров —
Живот ременным поясом затянут,
Ни полдней, ни блаженных вечеров,
Любые чувства в поднебесье вянут.
Любовь рождает все, но не себя,
Сама в себе сокрыта безымянно:
Сейчас себя свидетельствует странно,
Ближайший локоть в страхе теребя.
Крыло качнулось —
воды колыхнулись,
Младенец в теплой ласковой волне,
Заснувшие, как в первом дне проснулись:
Земля в огнях —
земля всегда в огне.
2015
Родник
В сумрачной долине, отстраняясь от всех,
Один родник живет, невидимый никому,
Только небо видит его,
Но небо —
это никто.
Когда-то берег древнего моря —
Хрустнет панцирь морской ракушки,
Но очень редко бывает,
Чтоб к роднику подошел путник.
Один пастух знает, как к роднику спуститься,
Но крутой спуск – даже ловкие козы
Не хотят долго ступать рожками вниз,
А в лопухах водятся змеи.
Сколько лет вечному пастуху,
Рыжему – обожженному солнцем,
Сколько лет прошло, кто-то приручил коз —
Всем говорит родник.
И если в полдень сквозь змеиный шип
Медленно спущусь к роднику,
Услышу, как сходятся говор и тишина,
Но не пойму ничьих голосов.
2012
Тайное
Она лежала и ждала
Любви, как мига возвращенья
К себе самой —
ночная мгла
Подсмотренного в воскресенье
Вернулась светом из забвенья.
Перед глазами облака,
Шпорыш-трава под головою,
Ты думала – светла, легка,
Что всё теперь уже с тобою
Влюбленной —
девою-женою?
Но ветер скрадывал шаги
Пленом живущего соседа,
Явился из немецкой мги —
Бродил теперь как непоседа,
Всем надоевшая беседа.
Он в трех шагах за головой,
Тебе невидимый разлучник,
Еще не старый
подкаблучник —
Придавлен пленом и войной,
Женой и рухнувшей стеной.
Из-под стены, из-под войны,
Из-под гуляющей жены —
(Гусей пасет там, где сударик
И в полдень вьется, как комарик) —
Он в полдень вышел видеть сны.
А наяву живот под небом,
Подвязки сброшенной кольцо
И
