и явно гордился, что живет в этом графстве. – Отнести ваш чемодан?
Флоранс покачала головой. Если придется брать такси, у нее каждый пенс на счету. И потом, чемодан у нее не тяжелый, поскольку вещей там совсем мало.
– А далеко ли до Стэнтона? – спросила она. – Естественно, по шоссе.
– Точно не скажу. Миль двенадцать или тринадцать. Никогда там не был. Говорят, симпатичное местечко. В гости едете?
– К маме, – ответила Флоранс.
Поблагодарив носильщика, она взяла чемодан и направилась к выходу.
Ей удалось найти такси. Договорившись с водителем о цене, Флоранс уселась на заднее сиденье. Машина проехала по центру, застроенному элегантными особняками эпохи Регентства, после чего вывернула на дорогу, ведущую к Уинчкомбу. Так было написано на дорожном указателе.
– Я думала, все дорожные указатели сняты, – сказала Флоранс.
– Так оно и есть. Незачем подсказывать врагам направление.
– А почему этот остался на месте?
– По недосмотру. Что-то пропустили. У меня сын собственноручно их снимал. А вы из каких краев будете?
– Из Девона.
Флоранс заметила, что водитель внимательно разглядывает ее в зеркале.
– У вас, знаете ли… выговор немного странный. – Он покачал головой. – Может, и не выговор. Облик.
Сказанное удивило Флоранс. По-английски она говорила без акцента. Еще никто не указывал ей на странность ее выговора.
– Простите, дорогая. Я не хотел вас обидеть. Как нынче говорят, «нет чрезмерной бдительности, а есть недостаточная внимательность».
Когда город остался позади, Флоранс опустила стекло, подставила лицо ветру и набрала полные легкие чистого воздуха. Небо очистилось от барашков облаков и теперь сияло голубизной, подернутое легкой дымкой. Облака не исчезли совсем, но стали редкими и тонкими. Ветер был теплым. Мысли Флоранс блуждали, не сосредоточиваясь ни на чем. Какое облегчение оказаться в этой машине после шумного поезда! В вагоне, где она ехала, двое малолетних сорванцов со смехом и воплями носились по коридору, а издерганная мамаша пыталась водворить их на место. Солдат, демобилизованных с фронта или едущих в отпуск, было не так много. И паровозным дымом пахло гораздо меньше по сравнению с поездом, который вез ее и Джека из Саутгемптона. Для Флоранс по-прежнему было непривычно слышать вокруг английскую речь, и она еще не избавилась от привычки оглядываться, чтобы не наткнуться на немецких солдат.
По обеим сторонам дороги замелькали дома с соломенными крышами и каркасные дома, каких не встретишь во Франции. И уж тем более там не было особняков в викторианском и георгианском стиле.
– Это Престбери, – обернувшись к ней, пояснил водитель.
Окрестные поля и деревья по-прежнему радовали сочной зеленью. Дорога поднималась по склону холма. Зеленые изгороди были усыпаны ягодами. Здесь Флоранс впервые увидела красные и желтые листья, указывающие на скорую осень.
– А для этого времени года
