на улицу, она стала другая. Пропали в ее голосе милые нотки, испарилась радость. Чувствовалось неуверенность и что-то необъяснимое: тревожное ожидание чего-то предрешенного. Она не так боялась чего-то, как закрылась, ушла в личину.
Я отпустил ее руку. Мы шли как чужие. Люди истуканы. Луна так и не появлялась и мы постоянно натыкались друг на друга. И я чувствовал, как она в очередной раз вздрагивает, и каждый раз мне было необыкновенно приятно касаться ее, и ощущать тепло ее тела, и легкий дурманящий запах духов и еще чего-то женского, девичьего, непреодолимо волнительного.
«Кто она? Неужели мы так расстанемся и я ничего не узнаю? Даже как ее зовут?» – такие вопросы иногда всплывали в моей голове, и даже легкий хмель от «Тырново» не мог снять их, а только сглаживал острые углы, размывал очертания.
Когда улица закончилась, мы свернули и вышли на остановку у «Маяка». Тут было светлей. От магазина струился мертвенно-голубой свет неоновых ламп, и одна из них пре противно мигала. Это было похоже на пытку. Наши мигающие бледно-зеленые лица, длинные тени и тишина не нарушаемая абсолютно ничем. Любую машину можно было с уверенностью услышать за километр, а то и дальше. Безмолвие угнетало, порождая безысходность.
– Очевидно ждать бесполезно! – промолвил я неуверенно, – Да и чего ждать?
– Наверное! – коротко согласилась она, и тяжело вздохнула.
– Надо идти! Хотя бы до Юбилейного.
– Хорошо, – не стала она возражать и опустила ниже голову.
– Можно пешком по шоссе, как ехали сюда, или, через школу и дамбу – это ближе.
– Вам совсем не хочется меня провожать?! – вдруг перешла она на «Вы».
Я промолчал.
Она, подумав, нерешительно подошла ко мне ближе, взглянула в лицо, и немного упрямо добавила:
– Это совсем не обязательно! Слышите? Я вам честно говорю.
Я увидел ее глаза горящие палочками в отблесках неоновых ламп. Черное обрамление волос, резкие тени и затрепетавшие ресницы. Лицо ее говорило об обратном. Оно как бы тянулось ко мне, оно было совсем рядом. И мне даже захотелось приблизиться к ней вплотную, коснуться ее волос, чтобы они защекотали мои щеки, нос, чтобы я ощутил ее горячее дыхание, тепло исходившее от нее, но я этого не сделал, даже отстранился и сказал сухо:
– Ну, вот началось! К чему этот пустой разговор?
– Я подумала, вы не хотите!
– Ерунда! – с наигранной бравадой бросил я и отвел глаза от ее настойчивого взгляда.
Ее взгляд тревожил меня. Я чувствовал беспокойство, но не мог понять что служит причиной этого. Я с усилием вновь поднял глаза и встретился с ней взглядом. Она смотрела прямо и открыто. Ее немного припухлые губы, строгий подбородок, влажно блестящий ряд перламутровых зубов, тонкий изгиб бровей, все было так неожиданно рядом. И тайна, – черные провалы в глазах. Когда так близко девушка смотрит буквально в двадцати сантиметрах это никого не может оставить равнодушным.
– Значит
