писал статью.
В квартире стояла невыносимая духота. Мор. Ни одна мысль в голову ни шла. Парень то и дело ходил в душ и стоял под холодными струями, пытаясь освежиться. За весь день он не вымучил ни строчки, сколько ни принимался. А завтра нужно было нести материал Кире.
Лис ругал себя на все лады… Вот как показать Лариной несколько строк? Извините, мол, на меня напал ступор, и я не смог написать эту чертову несуществующую статью?!
Игорь лег на диван и закрыл лицо тетрадью. Именно в таком положении его и застала мама, когда заглянула в комнату. Покачав головой и улыбнувшись, она положила тетрадь на стол и вышла.
Разбудил Лиса резкий звонок. Он подскочил и схватил телефон. Незнакомый номер.
– Алло! – сонно пробормотал Игорь.
– Добрый вечер! Это Кира Андреевна тебя беспокоит. Не разбудила?
Сон сняло как рукой, и он заикающимся от неожиданности голосом ответил: «Нет!»
– Я вот что подумала. Завтра заходи ко мне перед первой парой. Я приеду рано. Обсудим твою статью.
– Да, конечно, приеду!
– Ну вот и договорились. Спокойной ночи. – Кира отключилась.
Парень взглянул на часы: 21:35. Какая уж тут спокойная ночь! Не статья, а ноль от бублика… По спине поползли липкие капли пота. Позориться завтра перед преподавательницей не хотелось совершенно. У него даже не хватило времени обдумать, откуда та узнала телефон. Соскочив с кровати, он сел за стол и постарался сосредоточиться.
Первые строки всегда были для него самыми сложными… В любом тексте, за который бы Игорь ни брался. Они как будто являли собой своеобразный песчаный берег, полосу, по которой можно легко и безболезненно погрузиться в воду с головой. Иногда эта полоса оказывалась илистой и тягучей. Зыбкой. И текст выходил ровно такой же. Сырой. Не цепляющий. Иногда, наоборот, слишком уж острый и рваный. После которого вся остальная глава казалась сплошь сухой и безжизненной.
Сегодня начало оказалось для него особенно неподъемным. Зная, что её глаза первыми увидят эти строки, а губы прошепчут их, юноша цепенел. Слишком велик риск не понравиться. Оказаться пресным или, что еще хуже, вычурным. Сделав тяжелый вдох, Лис всё же написал первые фразы:
«Я солдат. Невидимой войны, за которую не дают медалей и орденов».
После этого стало немного легче, и слова пошли стройнее…
«Отдавайте ваши приказы! Стрелять? Или стреляться? Столько лет мы с вами ведём эту безутешную войну, имя которой «Любовь»! Что принесу я с поля боя, если выживу? Стопку писем… Пару исписанных стихами тетрадей… Да заплечный рюкзак. Это невыносимо. Я каждый день на передовой. Мне уже не страшно и не больно. Линия фронта проходит аккурат по моему сердцу. Я не видел вас два года. Я получаю редкие весточки и успеваю выучить их наизусть до следующих.
Я прошу вас, закончите её! Я прошу вас, потому как всё же верю в ваше неравнодушие…
Война прошла по моей душе не кирзовыми сапогами, но острыми тоненькими каблучками…
