«набойные», ладьи прошли, хотя одна из них сильно чиркнула бортом по камням. Пришлось сразу же за порогом заделывать пробоину. Но из купеческих ладей две разбило в щепки. Хорошо, что почти всех людей выловили чуть ниже. Но товары погибли.
Почти сразу же за порогом остановились на маленьком островке у правого берега. Приводили все в порядок. Ведь впереди еще четыре порога. Правда, такого страшного, как Ненасытец, среди них нет. После последнего – Койдацкого, караван остановился отдохнуть. Переправившись через речку Самару, остановились и дружины Трюгви. Свенельд послал с десяток ладей, воины Трюгви заводили лошадей, сами устраивались. За три поездки переправили всех. Добрыня разочарован: за все время похода ни разу не удалось участвовать в сражении. Но Трюгви усмехается:
– Успеешь еще. На твоем веку будет слишком много сражений.
Добрыне это непонятно, это когда еще будет, а печенеги – вот они, совсем рядом были, пока они сушились у костерка.
Зато Свенельд доволен: встретил караван, отбил у хана охоту нападать на караваны, довезет княгиню домой без урона.
Успели, добрались до Киева до того, как Днепр стал. Даже Почайна еще не замерзла, не зря спешили. В Почайну зашли при ярком солнце, специально останавливались на ночевку немного ниже, чтобы городской люд видел пышное возвращение своей княгини. К тому моменту, когда Ольга сошла с ладьи на причальные мостки, ей подвели коня, и она могла шествовать по Боричеву въезду, гордо созерцая сверху своих склоняющихся в низком поклоне подданных. Ее встречал на коне возмужавший за долгое время ее отсутствия почти четырнадцатилетний Святослав, сопровождаемый оставленными с ним боярами. Бросился к ее коню младшенький – Глеб, соскучился по матери, забыв на мгновение, что уже почти большой. Несколько отстали от княгини Свенельд и сопровождавшие ее послы князей, бояре.
Дорога круто поднимается на гору мимо крепостного вала, движется к западной стороне Града, к единственным воротам. Да, снаружи Град выглядит как типичный крупный северный замок или, скорее, крепость. С двух сторон крутые откосы холма, вдоль третьей стороны тянется дорога вверх, к вершине холма, вьется около стен, чтобы удобнее было обстреливать врагов из выступающих вперед секторов стен с башенками наверху. А с четвертой стороны Град помимо небольших откосов защищает ров с перекинутым через него у единственных ворот подъемным мостом. Если забыть, что стены не каменные, а из толстенных дубов, можно подумать, что это творение варягов. Впрочем, так оно и есть.
Оглядела открывшуюся после ворот картину почти зимнего града, стало грустно. Как это не похоже на яркий летний Константинополь с его каменными громадами дворцов, чистыми улицами (ведь по окраинам ее не возили)! А здесь и слева, и справа от свободного пространства по обеим сторонам дороги, ведущей к Теремному двору, – серые от времени беспорядочно разбросанные деревянные дома, грязные проулки, которые и улочками не назовешь, ни одного храма.
