Иляна, что случилось?
Возле лужи остановился ее коллега, судья Игнатьев.
– Напал на меня, взятку предлагал.
Игнатьев вытащил из лужи бандита. У того изо рта полилась грязь.
– Убить меня хотела, – просипел он.
Вскоре подъехала милицейская машина. Иляна сдала бандита и направилась в детский сад.
Вечером она позвонила Вере:
– Надо встретиться, прямо сейчас.
– Беру такси и лечу.
Иляна разлила по кружкам чай и коротко рассказала о ситуации.
– Что ты предлагаешь?
– Когда у тебя отпуск?
– С завтрашнего дня. Отпускные получила. Не знаю, как их потратить.
– Я тебе помогу. Утром отвезу вас с сыном в аэропорт. Билеты купим без проблем. Доставишь в Кишинев к бабушке Дорине, там и отдохнешь.
– Где?
– В прекрасном санатории «Большой Вадул-луй-Водэ». Это в сорока километрах от столицы. Путевка и дорога за мой счет.
…Маленький Василек обнял старушку:
– Бабуля, ты мне дашь винограду?
– Конечно, внучок. Будешь есть от пуза.
– Это как?
– Сколько захочешь. Погостишь пару дней, отвезу тебя к другой бабушке. Там даже дедушка есть.
– Вот здорово!
В санатории Вере понравилось; чистый воздух, качественное питание, мягкая вода в Днестре хорошо отразились на здоровье девушки.
Прилетев домой, она сразу помчалась к Иляне. Та сварила пельмени, вскипятила чайник:
– Рассказывай, не томи.
– Сначала прочитай письма от матери и… от отца Василия, то есть дедушки Василя.
Читая весточку от тестя, Иляна заплакала:
– Он попросил прощения и признал меня своей дочкой.
Вытерла слезы, радостно воскликнула:
– Будем гулять до посинения.
И достала бутылку вина.
– У тебя процесс закончился?
– По Горилле?
– Да! Я вынесла расстрельный приговор.
– Не боишься?
– Сейчас нет. Начальник милиции повел меня в логово бандитов. Там жестко предупредил, мол, если кто тронет меня, несдобровать всему бандитскому сообществу.
– И?
– Пара воров в законе дали слово, что меня не тронет никто.
– Слава богу! Уже поздно, я пойду домой.
Иляна проводила подругу до остановки, вернулась домой и села писать письмо отцу погибшего Василия.
Она рассказала о жизни маленького Василька, пообещала в отпуск приехать и еще раз попросила за все, что произошло, прощения.
На душе стало легко, она даже тихо запела молдавскую песню и, не докончив ее, уснула.
Молдавия уже была суверенным государством. Но сообщение между странами оставалось прежним. Никаких ограничений и иных препятствий не существовало.
После обеда у председателя суда прошло совещание.
Виктор
