двигаться на выход. Я засеменила следом, стараясь держаться рядом.
– Слушай, тут такое дело… – начала я, когда мы вышли на улицу, фриц, устало вздохнув, повернулся ко мне. Пришлось задрать голову, ибо мои глаза упирались парню в грудь.
– Вера? – поинтересовался для надежности, я кивнула. – У тебя какие-то проблемы? Мы вроде договорились, что ты не будешь лезть ко мне после встречи?
– После секса, – уточнила я. Секса-то не было, так что формально я даже не нарушила условия договоренности.
– Неважно. Ты мне неинтересна, я вроде ясно дал понять? Или у тебя какой-то комплекс? Типа он меня гнобит, а я таю?
– Стокгольмский синдром? – уточнила я.
– Да пофиг. Просто оставь меня в покое, окей? Свали.
Он потопал в машину, я уже открыла рот, чтобы окликнуть, но в итоге просто закрыла рот. Не, ну а чего, он ведет себя, как козел, так и пусть его убивают. Чего это я должна тут жизнью рисковать, сообщая ему об опасности?
Нет уж, не должна. Тем более фриц себя так ведет, что ему точно не выжить. Не эти чудаки с конвертами, так какая-нибудь девка его прихлопнет.
Пока я себя так убеждала, Марк сел в машину и уехал. Машина была на питерских номерах, и я их на всякий случай запомнила. Зачем? Понятия не имею. Забив данные в заметки на телефоне, набрала Пашку, который все это время атаковал меня в мессенджере.
– Ну чего тебе? – поинтересовалась, шествуя к остановке маршрутки.
– Ну хоть жива, – выдохнул друг.
– С чего бы мне умирать? – удивилась я. – В случае опасности я просто прыгну в черный ящик и растворюсь.
– Ха-ха, я вообще-то переживал. Ты зачем на Канавку поперлась?
Я прикинула так и эдак и решила все Пашке рассказать. Только, конечно, лично. Он с минуту пялился на меня с открытым ртом, потом почесал в затылке. Светлых идей от этого не появилось, потому заявил:
– Мне все это не нравится, Верик. Бросай-ка ты это расследование, ни к чему хорошему оно не приведет.
– Я-то могу бросить, только вот бросят ли теперь меня?
– В каком плане?
– В том, что если мы правы, и кто-то планировал смерть фрица, значит, они за ним должны следить. А что, если они не поняли, что передали конверт кому-то не тому? И мое появление в «Медальоне» показалось им более чем оправданным.
– Неееет, – протянул Пашка. – Нет! Я отказываюсь в это верить.
– В любом случае, даже если они поняли, что лопухнулись со мной, и предприняли попытку ликвидировать фрица и меня одновременно… Дела это не меняет. Я у них уже под колпаком! Я ведь была в «Медальоне», они знают меня в лицо, а найти человека в нашем городишке не так трудно. Даже если у него нет прописки.
Пашка опустил подбородок на кулак и стал думать. Я успела съесть эклер и выпить большой капучино, а он все думал. Даже моргать перестал. Я уже заподозрила его в умении спать с открытыми глазами, когда он встрепенулся.
– Вот
