Наверное, он все же из тех, психованных, которые от прикосновений звереют. А я в него целым носом вмазалась, со всем к нему прилегающим…
– Больно! – вскрикнула, расширив глаза. Впитывая ими образ темноволосого хитанца. Нет, странный он все-таки. Красивый, но жуткий. И эти глазищи…
– Бросьте! – рявкнул требовательно и потряс мою несчастную руку, все еще сжимающую красное яблоко. Да чем мы с фруктом ему не угодили?
– Пустите… – просипела, выкручивая руку.
Рисковала без кожи остаться: так крепко держал. Эдак у меня на обоих запястьях отметины будут! На одном клякса чернильная, на другом – вархова пятерня в багровых тонах.
Опять отец будет глаза закатывать и ворчать, что из меня такая же женственная, благовоспитанная особа, как из него – Ее Величество. Но поскольку я понятия не имею, как выглядит это Величество, то не могу так сразу оценить, насколько папе туда далеко.
– Отдайте яблоко, девица из Аквелука! – незнакомец отпустил наконец мое измученное запястье и сунул под нос свою раскрытую пятерню.
Ну вообще!
Нет, мало того, что он третий или какой там по счету раз указывает мне на мое место… Мало того, что лишил меня радости подержать в руках трактат Милезингера… А до завтра книжку и продать могут!
Так еще и яблоко мое забрать хочет? Совсем они там в своей столице огхаррели… Я за него, между прочим, йорген заплатила и сдачи не дождалась. Дорогой вышел фрукт. И он мне нужен!
– Купите себе собственное и наслаждайтесь. По любую сторону, но подальше от меня… «мистер», – поморщила нос, отказываясь впускать в себя чудовищно приятный запах. Не хватало еще потом повсюду таскать с собой этого мужчину.
Демонстративно откусила от сочного красного бока. Чавкнула смачно, разжевала, не отрывая глаз от пылающих огнем джантариков. Полный мрак, ей Варху!
Горечь во рту не пропала, а, напротив, усилилась. Но я не успела свыкнуться с новым ощущением. Потому как на горле сжалась каменная ладонь! Так сильно, что глаза из орбит выкатились.
Варх меня прибери… Он точно психованный.
Я захрипела, подавилась, закашлялась. Маг грубо развернул меня к себе спиной и от души шлепнул между лопаток. Недожеванный кусок выскочил на траву, и только после этого хитанец изволил отпустить мой локоть.
– Вы ненормальный, – просипела, оборачиваясь и потирая горло. На котором, уверена, тоже теперь отпечаток руки виднелся.
– Не знал, что у анжарцев темная материя входит в рацион, – равнодушно бросил невоспитанный тип и отвернулся к Марисе.
Снова потерял ко мне интерес. Словно не он меня тут тряс и по спине поколачивал на виду у прохожих. Самодовольный квахар! Такого наша экономка даже в суп не возьмет, чтобы еду желчью не испортить.
– Сир, что-то не так? – предчувствуя неладное, промямлила торговка.
– На фруктах остаточные следы разрыва. Почти все запятнаны мраком, – лицо его сделалось жестким, требовательным. –
