народился напиток лозы вакхиадской, а в скалахСам собой от него же ствол возрос виноградный:
Дик он был, необхожен, в чаще ютился безвестной,
Вольно раскидывал плети и гибкие всюду побеги:
Истинный лес благолозный вино родящих растений,
Чаща, взращенная соком, что выгнал стволы и побеги,
Сад изобильный и пышный, где ввысь устремляется бурно
Грозд, прижавшийся к грозду пурпурному в беспорядке;
Частью недозревает сок ягод, покуда растущих,
Светом пурпурным блистающих – все столь различны при этом!
Полупрозрачны иные, белы, словно пена морская,
Прочие – златоянтарны, мерцают, прижавшись друг к другу,
Ягоды… Есть и такие, что смоли чернее по цвету,
Их же могут и спутать, кто хмелен, с растущими рядом
Ягодами ветвей оливы блистательноплодной!
Сверху какой-то грозди сребристой с круглящимся плодом
Сам собой наползает черный налет от побега,
Приведя за собою лозу с сочащейся гроздью!
Там сосну обвивают соседнюю крепко побеги,
Вверх, затененный повсюду, ползущие усики рвутся,
К радости Пана великой; если Борея дыханье
Треплет верхушку древа с побегами грозди густыми,
Кровью смолистой исходит сосна под таким бичеваньем.
Кольцами свившись однажды, плети змея обхватила,
Ягоды алчно сосет нектар благовонный и крепкий;
Вот ужасную пасть насытив Вакховой влагой,
Так, что из грозной глотки валятся сладкие гроздья,
Выю вместе с подбрадьем соком змея обагряет…
Бог же, скитаясь по горным склонам, змее удивился,
Видя подбрадье и выю в росах винно-пурпурных…
В кольца узорчатогибким телом мгновенно свернувшись,
К чреву глубокому в скалах бросился, к ближней пещере
Аспид проворный, завидев Эвия…[29] Тут же и вспомнил
Вакх, узревший гроздовья, обильно текущие соком,
Данные в древности давней пророчества Рейи-вещуньи!
Стал он выравнивать камень скалы, углублять понемногу
Внутренность оной, железом равняя стенки изострым,
Ямки широкой в камне дно углубляя помалу!
Так сотворил он впервые прообраз винной давильни;
Сочнообильные кисти снимает он тирсом изострым
С плети лозы гроздовой – вот серпа стального прообраз!
Сатиров хор его славил… Один же вдруг наклонился,
Руки к лозе простирая – и стал собирать эти грозды.
Миску взял другой и в миску складывал кисти,
Освобождая грозди ягод от зелени пышной.
Третий, даже без тирса, без острого даже железа
Тянет десницу, глядя пристально в груды сих ягод —
Плод и сочный, и крепкий он с черенков обирает,
Подле груды высокой ягод на корточках сидя;
После чего ссыпает бог виноград в эту ямку,
Горкою оставляя ягоды посередине,
После их ровным слоем по дну рассыпает, ровняя,
Дабы, как на гумне зерно, они плотно лежали.
