стало следовало заполучить – он видел во мне приз. Человек, не получавший ответа "нет" попался на крючок собственного тщеславия.
Ко всему прочему, Аттвуд, несмотря на весь свой шарм и музыкальный талант, оставался поверхностным человеком. Тристан не видел ничего дальше собственного носа, предпочитая даже диалоги выстраивать вокруг собственной личности. Это утомляло. Он не был ни интересным собеседником, ни благодарным слушателем, ни интригующим оппонентом – зато пыль, которую о себе Аттвуд пускал в глаза окружающим, была щедро сдобрена блестками и джазовым послевкусием.
Бабушка реагировала на мое одиночество несколько иначе. Говорила, что привередничаю и перебираю, и так либо одна останусь, либо "черта во двор" получу.
Вспомнилась сырая улица. Мысли путаной вереницей зазмеились в голове…
– Итак, собственно, давай поговорим о том, для чего я пришла, – бодрый голос Люсиль вырвал из кокона размышлений. – Завтра вечером в "Глитце" танцевальный марафон! Нужно подобрать наряд… Ты уже думала, в чем пойдешь? Я краем глаза заметила у тебя блестящие шелковые чулки; они были пепельными или песочными? Найдется ли у тебя и для меня пара?
Ночью спустился сильный ливень, подобного которому я и припомнить не могла. Люсиль осталась ночевать в нашем доме – гувернантка Рута расстелила ей постель в гостевой спальне.
Я долго не могла уснуть; все думала о Люсиль и ее женихе, о Тристане, о работе отца – и о своей работе. Я вполне представляла себя через пару лет преподавательницей истории (или религионоведния?) на кафедре института. И прийти мне хотелось со своими авторскими лекциями, над которыми кропотливо трудилась уже несколько лет. Можно было бы представить труд отца и деда, рассказывать слушателям о мифологии и поверьях… А вдруг (нашей семье ведь так везло?) я могла бы стать профессором?
Усмехнулась мыслям. Припомнила множество богов, мифы о которых становились моими сказками перед сном – уж не помолиться ли каждому, авось кто услышит?
На столе стоял абрикосовый ликер и большой букет свежих красных роз. По стеклам и крыше монотонно и убаюкивающее барабанил дождь. Перед тем как закрыть глаза и погрузиться в сон, я еще раз взяла в руки книгу, которую стащила сегодня из библиотеки – зеленый томик истории архаичных верований был вполне неплох. Мне не терпелось дочитать его и обсудить на выходных с отцом.
В ту ночь я проснулась, разбуженная звуком дождя, бешено барабанившего по крыше. Вынырнула из-под теплого одеяла в прохладную комнату – окно было открыто, – перегнулась через подоконник, ощущая холодные крупные капли. Они падали так часто, что не было видно ни домов, ни деревьев – только темная вода. Дождь лил такой сильный, что я даже не могла различить, где кончалось небо, и начиналась земля.
Еще даже не начало светать. Еще была глубокая-глубокая ночь.
Глава 1
неслучайные случайности
Бабулины
