то все равно, до самого последнего момента, не поверишь, что она здесь, что с тобой. Верующим легче – они знают: это начало. Впрочем, и проблематичнее тоже: что если жил не достойно и не заслужил итог?
Верю в жизнь, сейчас и всегда, не потому, что влюблен или привязан, а потому, что не способен по-человечески изъяснить смерть.
– Привет, чего так долго? – голос в коридоре кажется знакомым.
Отвечая, Миро – или кто-то другой? – переходит на чешский. Его нервно, эмоционально перебивают девушки. Знакомый голос, взволнованный, взвинченный, все равно отвечает по-русски, будто не в силах контролировать себя.
– Да? Где?
– Кухня.
Громкие шаги, почти топот. Вскрик:
– Зденка, Карел, слезьте с него!
– Нет! – Карел с его пудовыми кулаками и монументальным спокойствием мог бы изображать Франкенштейна; подкормить, загримировать – и порядок.
– Он махал стул.
– Психо!
– Но держать его… – гость переходит на чешский.
Он спорит так рьяно, что рискует закончить, как я. Один, два, три тротиловых слова – и бабах неизбежен. Здесь все мирные, все сознательные, – изначально ведь так подразумевалось, да? – но зашлакованные агрессией. И кровь отравлена глупостью.
Нога Зденки елозит по моей шее, дергает голову, и, тряпка, затыкавшая рот, выпадает. Сначала я думаю завопить так, чтобы позавидовал Видоплясов, но импульсивного паникера во мне нокаутирует прагматичный боксер: «Заори – и они начнут избивать тебя еще яростнее. Просто говори. Говори внятно!».
– Слушайте, чехи, – глупое обращение, хотя в подобных условиях какое может сгодиться? – я пришел к Кристе, мы…
– Заткнись! – Карел забивает тряпку обратно.
– Вадим?!
Вздрагиваю. Оказывается, в Страхе, как в Чужом, жил кто-то еще, и вот он прорвался наружу, устроив сюрреалистический вывих сознания. А иначе ли может быть такое?
– Вадим?! Межуев?!
– Игорь?
– Это ты? Карел, слезь с него!
– Нет, – голос Карела спокойный, размеренный, как и он сам.
– Что значит нет, Карел?
– Русский ударил Радо.
– Сука! – слышится из соседней комнаты. Наверное, я сломал ему нос.
– Вадим, да что случилось?
– Я пригласила, – спасибо за важное разъяснение, Криста.
– Кого? Вадима?
– Да. Он бил Радо.
– Вадим, ты ебанулся? – Голос Игоря вибрирует, как работающий трансформатор.
– Это он полез, Игорь! Они ебнулись! Русские, Евромайдан…
– А!
– Убил Чехию! – вставляет Миро.
– Чехию, какую, блядь, Чехию? Кого я убил?
Тычок под ребра. От боли и непонимания мне хочется плакать.
– Хватит его бить!
– Слушайте,
