как у тренера портилось настроение, и трудиться мышкой. Женя и Артем последовали примеру мелкой подопечной, а Елена Рассерженная искала жертву. И тут распахнулась дверь в зал, ввалился коренастый мужичок, крепенький, как гриб-боровик и на весь зал сказал:
– Прошу прощения! Я опоздал.
– Пли!– выдохнул Темка в ухо Жене.
И не ошибся, МамАлена спустила на кудлатого Бармалея, влетевшего в двери и орущего на всю Ивановскую, свору своих комментариев. Делала она их, правду сказать, тихим, ледяным голосом, но, судя по лицу опоздуна, живьем снимала стружку с этого Буратино.
– Пошли тренить,– предложила товарищу и Лиле Евгения, а Бармалей продолжал вещать на весь зал, выслушав тихие назидания Елены Данииловны.
– Я, правда, прошу прощения. У меня сын, в общем, с самого утра начал жаловаться на живот, болит, тошнит. Конечно, перепугал всю семью, понимаете?
Поняла ли его терзания коллега, было непонятно по ее тихому ответу, а мужчина продолжил:
– Подхватились в больницу. Подозрение на аппендицит. В общем, с семи утра скакали. Я прошу прощения, опоздал, возил его туда-сюда…
Затормозил, выслушивая слова собеседницы:
– Так если бы!– загудел снова на все помещение.– Этот симулянт в школу не хотел! Контрольная у него, видите ли! Мать выпорет и будет права!
И вдруг замолчал, пристально поглядел куда-то на занимающихся и как гаркнул:
– Сейчас же слезли оттуда! Его снесет, вас пришибет!
На батут взабрались сразу трое. Один активно напрыгивал толчок, а двое удобно устроились на матах, прикрывающих крепежные дуги.
Так и вышло, что Василич одним диалогом стал своим. Его громкий веселый голос и добрые темные, как две маслины, глаза, внимательно наблюдающие за каждым, перебегающие из угла в угол зала, дети привычно чувствовали на себе уже многие годы. Шли они рука об руку с Еленой Денииловной: ПамАлена и ПапВасилич. Другим этот тандем уже и не представлялся.
– Как у Константина Васильевича дела?– спросила у хозяйки кабинета гостья.
– Мне не жаловался,– улыбнулась та.– Но ты же не о нем пришла говорить? Что случилось, Женча? Макарка что-то не то надумывает?
Последнее время у сына был спад результатов. Сказалось много разного: появление личной жизни, само собой, в числе первого. Часто разговаривала с ребенком, объясняла, увещевала, но слушать ее никто не слушал. Однако, сказать правду, о завершении карьеры Макар тоже не говорил. Все же он был известен, один из лидеров в стране. Член сборной. Так что совсем глупых мыслей в голове не было.
– Да нет, ничего такого,– помотала мать оболтуса головой,– кроме личной жизни его дурацкой – ничего серьезного.
– Ну, будем проживать,– приняла главный тренер.– Что с вами сделать? Когда-то это у всех происходит.
Вздохнули хором, а на выдохе Женя решилась:
– Даня объявился.
– Вовремя,–
