побежден и в желудках забулькал свежесваренный капучино, беседа приобрела более романтическую направленность.
– Слушай, Машусик, – сказала вдруг Елена, – ты у нас спец по всяким там гаданиям и прочим таро. Вот разъясни. Приснился мне сегодня мужик…
– О, на новом месте приснись жених невесте!
– Да не, не похож на жениха. Тем более, я замужем давно.
– Ну и что? Жених это понятие такое… трансцендентное… Может он и не жених, а так… Он как выглядел?
– Даже не знаю, как сказать.
– Молодой? Старый?
– Да какого-то среднего возраста.
– Брюнет?
– Скорее блондин, но я не разобрала, он в шапке был. Вот что точно помню – колоритный донельзя. И такой… сложно сразу сказать…
– Ну ты уж скажи.
– Ну, в общем, как будто знакомый. Но я его впервые видела.
– Ладно, зайдем с другой стороны. Во что был одет, запомнила?
– Ну в этот… как его… типа кафтана что-то… с высоким таким воротником. А так в целом, как говорится, богато. Все расшито золотом. Плащ бордовый вот так на одном плече. Перчатки с воот такими раструбами. Сабля на поясе…
– Большая? – спросила Машусик заинтересованно.
– Ну… эта… Да ну тебя с твоим пещерным фрейдизмом!
– Это не пещерный фрейдизм, а суровая правда жизни: чем больше сабля, тем…
– Да ну тебя! – Елена рассмеялась. – Я ж сказала – не жених это был. Говорит мне, мол, «ясновельможная панна, есть у меня до Вас словечек несколько…»
– И после этого она еще что-то мне тут говорит!
– Ты слушай дальше. Я ему и отвечаю – напрасно ты, мил человек, меня так зовешь. Ясновельможная панна из меня – как из тебя балерина Большого театра. Настоящие ясновельможные паны меня за глаза быдлом называют. Так что не по адресу ты обратился.
– А он?
– А он смеется и отвечает – «мол, правильно обратился. С ясновельможной панной я и говорить не стал бы. Сыт я ими по горло». Говорил он тоже как-то странно – вроде по-русски, но с каким-то говором. Я ему: «И тебя они достали?». А он: «Хуже редьки горькой, Елена, милая…»
– Хмм…
– Господа гусары, молчать! И тут до меня дошло, что он знает мое имя. А он мне и говорит – «я тебе, Елена, только одно скажу покамест – побереги себя».
– И что?
– Так вот я у тебя и хотела спросить – и что это было?
– Ну, вроде похоже на предостережение…
– Это я и так поняла.
– А что-то еще снилось?
– Да нет вроде, ничего… – Елена задумалась, вспоминая свое ночное видение. – А, вспомнила! У него еще что-то типа шестопера было в руке, большого, с такой вот фиговиной.
– Божачки! – Машусик закрыла лицо руками. – К мужу, срочно к мужу.
Тут всеобщее внимание привлекли появившиеся в зале Оля с Димой, ведшие под руки потомицу шляхетского рода, на лице которой отпечатались не только следы вчерашних
