и падает куда-то вниз. Ощущение падения в бездну, где страшен не результат, а сам процесс. Инстинктивно борясь с ним, я ещё сильнее сдавил в руках талию Насти, цепляясь за неё, как за спасительную соломинку, и начал неистово в неё входить.
Если уж ты мне отдаёшься, то я возьму тебя без остатка.
.
.
.
Настя лежала на кровати, неотрывно смотря в потолок, в одну точку. Я сидел на краю кровати, повернувшись к ней спиной. Ноги касались пола, прохладный линолеум прекрасно контрастировал с остаточным жаром по всему телу, постепенно остужая меня, начиная со стоп.
– Это точно был передоз удовольствием, – заговорила Настя, наконец восстановив дыхание.
Я повернул голову, наконец решившись на неё посмотреть. Мои худшие опасения не оправдались: выражение лица Насти было безмятежным и спокойным, лишь небольшое покраснение вокруг глаз выдавало недавнюю бурю эмоций, через которую она прошла, захлестнувшая и меня заодно.
Значит, я не такой уж ужасный человек, если есть та, что готова так мне отдаваться? Значит в моменты такой близости нельзя скрыть свою натуру, и любая бы меня оттолкнула, будь я по-настоящему плохим человеком?
Это ты хочешь мне сказать?
Ужасная, грубая, далёкая от действительности манипуляция.
Но я поверю.
Поверю беззаветно.
Ты победила, Настя.
Победила.
Приняв для себя эту истину, я неожиданно для себя самого ощутил… восторг.
Я стану отцом.
Но что важнее и приятнее – Настя станет мамой.
***
Надоело.
Вчера утром игра в «паранойю» была свежа и интересна, а уже сегодня она стала устаревшей и скучной. Недолго у меня получилось себя развлекать. Даже не знаю, что ещё можно придумать.
Стоп!
Ведь здесь есть тот, кто в ещё более худшем положении – наш провожатый. Уткнувшись взглядом в его прямую спину, расправленные плечи и размеренную, почти строевую походку, я поймал себя на мысли, что ему этот бесконечный цикл повторений наверняка уже смертельно наскучил.
– Адми, как думаешь, кто сегодня будет у нас в паре? – спросил я идущую рядом демоницу.
Мой вопрос явно удивил летучую мышку: до этого моменты подобных переходов мы проводили молча.
– Не знаю. Мне в общем-то всё равно, – чуть подумав, ответила она.
– А вдруг получится как вчера с Нигшутом, и придётся нам весь день выслушивать во всех подробностях истории монарших любовных похождений? – подмигнул я Адми.
Сначала на милом лице демоницы проявилось выражение милого оцепенения, потом оно перешло в милое ошеломление, дальше в милое непонимание, следом в милое размышление, а закончилось милым осознанием. Адми перевела взгляд на спину впереди идущего провожатого, после чего хитро улыбнулась.
– Всяко лучше чем позавчера,
