он решил прогуляться на Коломенскую пешком.
На шумном Невском Иван Дмитриевич ежеминутно раскланивался со знакомыми. Однако кроме приличной публики, по главному проспекту страны фланировали и воры-карманники. Многих из них Крутилин знал, потому что когда-то определял их в тюрьмы и арестантские роты. Но после отбытия наказания все они вернулись к прежним занятиям. И теперь кто с милой улыбкой, а кто и просто приподнимая картуз приветствовали Ивана Дмитриевича. Преступникам он не отвечал, сердито отворачивая лицо в сторону.
«Погодите, доберусь и до вас», – обещал он мысленно.
Дойдя до недавно проложенной Пушкинской улицы, Крутилин на неё и свернул. Здесь вовсю кипела стройка, возводились ранее немыслимые в пять, а то и в шесть этажей дома из нового, а вернее, хорошо забытого материала – бетона. Знатоки уверяли, что он был известен ещё древним римлянам, и именно из него они построили свой знаменитый Пантеон с огромной дыркой по центру крыши. Но потом про бетон почему-то забыли, а теперь наконец вспомнили и строят из него многоквартирные дома, так называемые небоскребы, напоминающие огромные скалы.
После пересечения с Кузнечным переулком Пушкинская сменила название, превратившись в старую, милую сердцу Крутилина двух-трехэтажную улочку Коломенскую. Там около дома под номером девять сладко зевал детина с метлой.
– Это у вас ростовщика вчера убили? – спросил у него без всякого предисловия Крутилин.
– Вам-то что за дело? Идите своей дорогой, – без малейшего намека на вежливость буркнул Прокопий.
Крутилин вытащил удостоверение, сунул дворнику под нос:
– Читать умеешь?
– Ага!
– Читай…
– На-ча-ль-ник сыс-кной… Ой!
– Пойдем, покажешь квартиру убитого…
Прокопий вдруг рухнул на колени:
– Не велите казнить: печати ваши сбиты. Клянусь, не я. Утром обнаружил, когда из съезжего дома вернулся. Всю ночь там провел.
– Приставу про сломанные печати доложил?
– Нет!
– Почему?
– Чтобы опять в кутузку засадил? Он ведь меня в убийстве подозревал. Свезло, что ваши орлы настоящего убийцу поймали, а то бы до сих пор в съезжем доме кемарил.
– Как тебя звать?
– Прокопий.
– Скажи, Прокопий, только честно, вчера утром ты от дома отлучался?
– Само собой. Как без этого? То в дворницкую надобно, то в ретирадник….
– Я не про ретирадник. Я про надолго.
Прокопий потупился.
– Пойми, я не засадить тебя хочу, а только правду узнать, – попытался задушевным тоном вызвать на откровение дворника Иван Дмитриевич.
– Отлучался, был грех. В трактир. – Прокопий жестом указал на заведение напротив, так и манившее внутрь сочной красной вывеской.
– Да как ты посмел?
Дворник замялся:
– Ну…
