выписки рифмамиперенесём,
под трафарет
своего голодания
в жертву кого-то
ещё принесём.
Больше сожжённых
во имя утраты,
больше несчастных
во имя любви —
выжатых
жатвой
иконных солдатов,
талых,
осенних,
скрипяще-зубчатых…
Каждого мёртвого,
недоистлевшего,
полусвободного,
небо подземное,
благослови!
Mio, min mio
Кому ты здесь нужен,
солдат по вердикту
в пастушьей короне
без права на сердце.
Кому ты здесь нужен,
держащий гвоздику
на сажном амвоне
внутри иноверца.
Сведённым ладоням?
Ночным посторонним?
Играющим детям
здесь
в тридцатилетних?
Таким же сожжённым
для общего дела
в своих интересах
линованной прессой?
Ты больше не нужен
в пустой стеклотаре
в окладе из цинка,
мой доблестный Мио.
Ты больше не нужен
в пастушьей тиаре
под куполом цирка
по всем нормативам.
Так спи же
пока
до весны
терпеливо.
Валентин Горшенин
Воинам-дончанам
Неоновые лампы. Полуголый. Три пары глаз склонились над столом.
Под стук колёс – разряд. Поплыли образы – вот улица Артёма. Мой выпускной.
Вот мы стоим всем классом над погибшим стариком…
Я много раз просил себя не трусить. Да и сейчас, наверно, я бы так сказал,
что лучше в бой с утра, чем малодушно сдохнуть в восемь, забрызгав безысходностью вагон.
Я здесь не первый год. Я обещал вернуться. Я для кого-то, может, глупость говорю.
За опустевший лик Петровского района я посажу аллею роз в Попасной, под Мариуполем на стеле имя деда напишу.
Мне не всегда везло, сейчас всегда. А если честно, вчера во сне я видел грохот над Москвой.
То был салют в честь нас.
Ну хватит. Залежался. Слишком пресно.
Разряд.
Мои хорошие, три пары глаз! Спасибо, что живой.
Севастополь
Скалистый берег Фиолента, разрывы, по воронкам гарь.
Я не был здесь тогда, но каждый метр знаю: здесь легенда.
Здесь каждый голос – золото, а каждый вдох – янтарь.
Там, где стояли тысячами верных под вражеским огнём недели напролёт,
У монастырского забора тысячи нетленных
Стоят в строю небесных сил, закончив свой земной полёт.
Они не мы, и было б слишком смело
Нам говорить, что мы такие же, отнюдь.
Мы в 90-х спали, позже – воровали оголтело,
Не видя брода, прыгали, но так и не посмели потонуть.
Ну что ж, и если нам одна награда скалистым берегом, где юные лежат, – иди.
Значит, пойдём по следу их, значит, опять баллада. Баллада о войне и о
