станции уважал его, а руководство не раз награждало почётными грамотами и выдавало премии.
Однажды, простукивая молотком колёса пассажирского поезда, Ефим Иванович увидел на платформе высокую худощавую женщину, похожую на медицинскую сестру из концлагеря. Подошёл ближе, рассмотрел. Сомнений нет – это она! Как ему хотелось запустить в неё молоток и вцепиться в горло фашистской гадине. Объявили посадку. Женщина вошла в вагон, и поезд тронулся. Ефим Иванович посмотрел в окно. Их взгляды встретились. Те же бесцветные глаза с презрением смотрели на него и посёлок Заманихино, проплывающий мимо. А ночью Ефиму приснился кошмар.
…Концлагерь. Большая комната, душная из-за того, что в ней слишком много народа. Земляной пол, устланный соломой, и деревянные нары с грязными вонючими матрасами. В ночной тишине слышны стоны и чей-то тихий шёпот. Вдруг открылась массивная дверь, солдат с автоматом подошёл к Ефиму, стащил его с верхних нар и повёл в лабораторию.
Адская боль от введённой в вену жёлтой жидкости пронеслась по всему телу. Мышцы схватили судороги. Голова будто раскололась на части.
Сердце застучало так, что готово было выпрыгнуть наружу. Хотелось кричать, но тело не слушалось Ефима. Вскоре стало немного лучше. Фашист-медик что-то сказал медсестре, и та добавила дозу. С новой силой повторились «круги ада», Ефим потерял сознание. Солдаты уволокли парня к бараку и бросили внутрь. Такие же, как он сам, бедолаги помогли ему подняться на нары…
Его стоны и крики напугали жену.
– Фимочка, проснись! Ты весь в холодном поту, – будила его Ольга.
Он встал, попил воды, посидел, покурил. Потом лёг, обнял жену, поцеловал в висок. Ольга уснула, а он всю ночь караулил её безмятежный сон, боясь напугать своими кошмарами.
Чем больше времени проходило с окончания войны, тем чаще Ефиму Ивановичу по ночам снился один и тот же сон – опыты фашиста Гросса и его отвратительной медсестры.
Здоровье фронтовика ухудшалось, открылись старые раны.
– Фимочка, пойдём к врачу. Пусть лекарство какое-нибудь пропишет от кошмарных снов, – жалела мужа Ольга Семёновна.
– Не стоит, я спрашивал, но врачи только руками разводят, – еле слышно сказал Ефим и стал задыхаться.
Ольга Семёновна побежала на станцию, где был телефон, и вызвала неотложку. Карета скорой помощи приехала быстро, и врачи на носилках унесли Ефима в машину.
– Я с вами, – сказала Ольга Семёновна.
– Куда с животом-то? – остановил её врач. – По дороге растрясёшь и родишь раньше срока.
– Олёнок, береги себя и нашего ребёнка. Всё будет хорошо. Я под присмотром врачей.
Медбрат закрыл дверь кареты скорой помощи, включили сирену, и машина умчалась в районную больницу. А к вечеру Ольга Семёновна почувствовала, как отошли воды. Она побежала к поселковому фельдшеру. Начались схватки.
В районной больнице Ефим Иванович тихо шептал, разговаривая сам с собой:
– Я выполнил однажды данную клятву, но кто отомстит за меня? Ходит
