поспорить я люблю. Но не с преподавателями же. Просто мне показалось странным: я сижу, а он будет стоять во время моего ответа.
Я присела за рабочее место Валериана Викторовича, положив среди книг и свой доклад об архетипе Тени. Профессор Ледяной взял его, мельком просмотрел и отдал обратно:
– Я вас слушаю.
В моём положении не смотреть на педагога было удобнее, но я всё равно чувствовала на себе его пристальный взгляд. Тем не менее, это не помешало рассказать всё, что я знала по теме. Что я, зря готовилась? Однако и в этот раз Валериан Викторович умудрился задать вопрос, на который я мямлила, мямлила, и в итоге не нашла ответа.
Не может быть! Неужели опять пересдача? Сколько же раз? Вот точно зверь, а не педагог.
Я посмотрела на профессора, он ухмылялся. Мне показалось, он прочёл мои мысли. Стало стыдно. Да, он точно умеет читать мысли. Или нет? Ведь далеко не все педагоги универа владеют этим умением.
– Вы можете идти. Зачёт я поставлю, – эти слова очень удивили и, в то же время, несказанно обрадовали.
Вылетев из кабинета, побежала домой – ни секунды больше тут.
Я вернулась домой, родители уже пришли с работы.
– Ты что так поздно? – обеспокоенно спросила мама.
– Ну, как, наша умница всё сдала? – вышел с кухни папа, жуя бутерброд с колбасой.
– Ваша умница всё сдала, – радостно подплясывала я в коридоре, – теперь хочу есть и спать.
С этого момента учиться стало гораздо проще, по крайней мере, без сюрпризов.
Профессор Ледяной при сдаче курсовой ещё раз помотал всем нервы, но мы этого и ожидали. Я чуть было не пошла на повторную пересдачу, однако в последний момент он смилостивился и произнёс:
– В следующий раз готовьтесь лучше.
Да он что, издевается? Лучше меня вообще никто не готовится. Я старалась, правда. Но меня всё равно заваливали, будто бы специально. Да, постоянство тоже неплохо. Удивительно, что ещё не отчислили. Было бы обидно… из-за какой-то там теории и истории магии.
На втором году у нас добавилась магия символов. И тут оказалось не всё так просто. Не повлияло даже то, что профессорша, Шанайра Давидовна Кэлэрдайн, была очень милой женщиной. Она вечно приходила на пары в излюбленной фиолетовой мантии с капюшоном, очках с роговой оправой и пучком на голове.
Если сами символы выучить было несложно, то передавать адресату информацию, сосредоточенную в них, у меня пока не получалось.
– Не переживай, девочка, – твердила мне Шанайра Давидовна, – у тебя ещё четыре года практики впереди.
А на безмятежные отношения Зоремира и Лилии в это время в прямом смысле надвигалась чёрная буря:
– Знаешь, что, братик? – Чернава ворвалась в комнату Зоремира, – кто-то обещал мне в мужья Ведомира Смородского.
Брат как раз собирался на тренировку с вышеупомянутым магом.
– Сестрёнка, я не могу заставить его полюбить тебя. Разве что воспользоваться эликсиром любви или гипнозом. Но, как я понимаю,
