матери, в котором у матери необычайно возрастает чувствительность к ребенку и к его потребностям[69]. «Такое состояние возникает в конце беременности и длится в течение нескольких первых недель после родов», – пишут педиатры Маршалл Клаус и Джон Кеннел и их соавтор Филлис Клаус в «Книге доулы»[70]. Да, так и было бы, если бы современными практиками родовспоможения мы постоянно не мешали этому процессу.
Таким образом, мы не только создаем все предпосылки для дисфункциональных родов, которые заканчиваются эпидуральным каскадом, но за рутинное использование эпидуральной анестезии мы платим лишением раннего контакта матери и ребенка. Эпидуральная анестезия, нарушая связь женщины с ее телом, также нарушает ее инстинктивную телесную связь с малышом. Учитывая, что раннее общение матери и ребенка практически целиком происходит на тактильном уровне, неудивительно, что столько молодых мам испытывают недоверие к любому проявлению материнских инстинктов.
И действительно, вот другой аспект этой гормональной истории: также «с использованием эпидуральной анестезии мы видим увеличение депрессивных симптомов»[71]. Эпидуральный каскад означает, что в большинстве родов с эпидуральной анестезией задействован также и синтетический окситоцин; исследования связывают с этим фактом «увеличение риска депрессивных или тревожных расстройств в первый год после рождения ребенка», считает Рэйчел Рид[72]. Согласно американскому исследованию влияния синтетического окситоцина, женщины, у которых до беременности отмечались эпизоды депрессии и тревожности, имели 36-процентный риск развития послеродовой депрессии, матери без такого анамнеза имели риск 32 %[73].
Женщинам почти ничего об этом не рассказывают. Им не рассказывают и о том, как это может повлиять на ребенка. Организация Beyond Blue информирует, что послеродовая депрессия и тревожные расстройства матери, как выяснилось, «связаны с нарушениями когнитивного, эмоционального, социального и бихевиорального развития детей»[74]. И хотя сегодня мы не знаем, как повлияет в будущем на ребенка сниженный уровень природного окситоцина в родах, но уже известно, пишет Рэйчел Рид, что «влияние материнского окситоцина на мозг ребенка в родах предположительно ведет к эпигенетическим изменениям в его организме; эти изменения отвечают за его собственную будущую окситоциновую систему»[75]. Исследователи, занимающиеся эпигенетическими эффектами, серьезно озабочены клиническими, экономическими и психосоциальными последствиями этих изменений[76].
Отсюда ясно, почему ведется такая большая работа по восстановлению гормональных механизмов привязанности, которые разрушаются с применением вмешательств. Эта работа «затыкает дыры», как выражается Сара Бакли, и может стимулировать формирование связи матери и ребенка, той связи, которая была нарушена из-за вмешательств. Например, женщина может запланировать контакт кожа-к-коже
Klaus, M. Kennell, J., Klaus, P. (2002) The Book. Perseus Publishing.
Klaus, M., Kennell, J., Klaus, P. (2002) Doula Book. Perseus Publishing.
Newnham, E., McKellar, L., Pincombe, J. (2018) The Humanisation of Birth: A study of epidural analgesia and hospital birth culture. Springer International Publishing.
Reed, R. (2018) Why Induction Matters. Pinter 8c Martin, (p. 120).
Kroll-Desrosiers, A., Nephew, B., Babb, J., Guilarte-Walker, Y. et al (2017) ‘Association of peripartum synthetic oxytocin administration and depressive and anxiety disorders within the fi rst postpartum year.’ Depression and Anxiety.
Resources, Beyond Blue (2011). beyondblue.org.au.
Reed, R. (2018) Why Induction Matters. Pinter 8c Martin.
Dahlen, H., Downe, S., Wright, M., Kennedy, H., Taylor, J. (2016) ‘Childbirth and consequent atopic disease: emerging evidence on epigenetic effects based on the hygiene and EPIIC hypothesis.’ BMC Pregnancy and Childbirth. 16:4. BioMedical Central.
