тут ценится очень высоко, это не тот случай. Стаб не при делах. А рейдер, который обещал вас пустошам скормить, последний из команды, которую вы обокрали, умер вчера. Вот и некому теперь вам претензии выдвигать. Но эти нюансы стаб не касаются. Просто повезло вам, – с этими словами он поднялся и, подойдя к распахнутой двери, сделал приглашающий жест. – Да вы проходите, не стесняйтесь. Жаль только угостить мне вас нечем, съел уже всё. И ещё… Меня зовут Лис.
Другое имя, распахнутая в камеру дверь, пистолет в набедренной кобуре, и почти неузнаваемая внешность внесли раздрай в мыслительный процесс бывших коллег. Но говорил он с ними как со старыми знакомыми и вспоминал вещи, о которых никто другой знать не мог. Шаблон порвался. Практически слышалось, как скрипят мозги, как мысль со звоном и треском разбивается о мысль. Но долго наблюдать аттракцион под названием «Игры разума» помешал появившийся Злоба. Он словно ледокол раздвинул подвисший народ и, войдя в камеру, вновь примостился на нарах. Его невозмутимый, вопросительный взгляд в сторону бывших коллег Лиса не оставил команде ДОК ничего другого, кроме как поспешно ретироваться.
– Новости для тебя две. И как водится – хорошая и не очень. Тратить время на выбор не будем, потому я сам, – как только бывшие коллеги скрылись из вида, Злоба сразу, без прелюдий, перешёл к главному. – Приговор твоему товарищу вынесли, решили повесить.
– Хрена ж себе! Это я так понимаю, хорошая была, – сказать, что Лис был шокирован – не сказать ничего. – Что ж тогда в не очень хорошей? Заменили на четвертование?
– Погоди. Это была очень хорошая. Я немного опоздал и успел только к приговору. Хеннесси малость сдулся, когда про дар Просперо стало известно. Но факт убийства, остаётся фактом убийства. А закон стаба – законом стаба. Доказательств вооружённого нападения с угрозой для жизни твоему человеку нет, значит и самообороны нет. Тем не менее сомнения в достоверности преподносимой информации всё же появились, как и в соразмерности самого приговора. Не любят люди выглядеть подонками в чужих глазах. Как ни крути, а каждый, как правило, задумывается над тем, что о нём подумают, особенно если что-то не очень чисто. Потому Хеннесси заявил, что он, как главный пострадавший в инциденте, должен выбирать наказание. Он посчитал казнь преждевременной и предложил заменить виселицу на выплату виры за потерю своего бойца. А вот если его потерю не возместят материально, то тогда уже око за око. Так что, если вира будет выплачена стаб снимет обвинения, если нет, приговор приведут в исполнение.
– И сколько стоит жизнь засранца для Хеннесси? – чувствуя подвох, насторожился Лис.
– Вот тут новость не очень хорошая. Хеннесси оценил своего бойца в семь жемчужин, – подтвердил настороженность Лиса начальник охраны. И пресекая праведные возмущения, добавил: – Это для тебя он засранец, а для его команды незаменимый спец. Прокачанные до предела скрыты с навыками ножевого боя на дороге не валяются. Я не знаю за какие заслуги вас
