вьетнамка, но с примесью французской крови. Она была буддисткой, но знала и уважала христианскую веру, в ней была большая примесь китайской крови, в двадцать лет она вышла замуж за шестидесятилетнего придворного, вскоре похоронила мужа и еще больше десяти лет пробыла при дворе в качестве вдовы. Затем, после восстания сорок пятого года и падения династии Нгуенов – она жила в городе, имела какой-то доход с принадлежащих покойному мужу плантаций, ходила на рынок и развлекалась, как развлекаются все женщины на закате жизни – сплетнями, слухами и пересудами. Ходили слухи, что она как то связана с Вьетконгом, сетью террористического сопротивления – но слухи оставались только слухами.
Капитан Воронцов снимал у нее весь третий этаж. Вообще то, она неохотно пускала гостей – но капитан видимо очаровал ее своими манерами и своим знатным, очень высоким происхождением – из высшего слоя русского потомственного дворянства. Платил за постой он не так много – около ста долларов за месяц, это примерно сто восемьдесят тысяч пиастров в пересчете на существовавший тогда курс. За эти деньги – он располагал всем третьим этажом особняка, состоявшим из двух огромных комнат и большой террасы, откуда открывался вид на живописную улицу старого Хюэ. Кстати, особняк этот – был не совсем особняком. Если вы не знакомы с архитектурой тогдашнего Хюэ – то скажу, что строились тогда очень плотно, и даже дорогие дома – имели общие стены с соседними домами, а их ряд и ряд домов напротив – образовывал улицу. Дома строили не по единому проекту, совершенно разные и рядом с двухэтажным домом мог стоять пятиэтажный, у которого общие с двухэтажным только две стены, а рядом с шикарным особняком – китайский владелец дома мог открыть на первом этаже лавку колониальных товаров., отчего у дома будет не протолкнуться. Сейчас обычно такую застройку называют английским словом «таунхаус» – но тогда такого слова не знали. Да и не бывает таких таунхаусов, когда рядом с пятью этажами – два, а на первом этаже то тут, то там – лавки.
Но там – так оно и было.
Капитан Воронцов за год с небольшим привел в порядок дом, чем окончательно покорил вдову, повесил везде стальные ставни и сменил электропроводку – прежняя была постоянной угрозой пожара, особенно в условиях такой сырости, какая была в Аннаме и в Хюэ. Капитан вел скромный и даже скучный образ жизни – он просыпался рано утром, делал зарядку, потом уезжал на работу, возвращался иногда в шесть часов вечера, иногда за полночь, иногда и вовсе на следующий день. В Хюэ было немало борделей, в том числе великосветских, и было немало бывших придворных дам, в которых причудливо смешивалась французская, китайская и аннамская кровь, и которые с большим удовольствием пошли бы в содержанки. Коллеги капитана по контрольной комиссии, ошалев от обилия доступного, изысканного и недорогого секса отрывались, как могли, имели походно-полевых жен, некоторые и не по одной, не вылезали из борделей, многие болели дурными болезнями. Но капитана никто и никогда не видел с местными женщинами, он никогда не приводил
