детям даже слово сказать? А происходит следующее. Дети растут, достигают подросткового возраста. Если ребенок дошкольного и младшего школьного возраста свое желание походить на взрослых полностью реализует в игре, то подросток уже не удовлетворяется тем, чтобы быть как взрослый. Он ощущает себя уже взрослым и энергично начинает претендовать на право распоряжаться собственной жизнью.
Для многих подростков, и в особенности для тех, за кого все решают родители, иллюзорная свобода бывает предпочтительнее реальной. Реальная же свобода предполагает, что, принимая решения, человек несет ответственность за них. Молодые же люди, остро желая самостоятельно принимать решения, отказываются, как правило, от ответственности. Это становится понятным на примере асоциальных молодежных группировок. В чем секрет их привлекательности для детей из благополучных семей? В том, что группировка идеально отвечает специфическим запросам подростка. Она предоставляет иллюзию полной свободы при полном отсутствии таковой! Группировка исключает все, что является родительским диктатом. Прежде всего, родители просто отсутствуют физически. Группировки или секты позволяют и даже призывают вообще уйти из родительского дома. Многое из того, что запрещалось и осуждалось дома, не только разрешено, но и поощряется. Существует полная свобода в такой важной для подростка сфере, как сексуальная. Поощряются ложные стереотипы «взрослого» и «мужественного» поведения – курение, употребление спиртного и, наконец, наркотиков. Многие группировки позволяют подросткам самостоятельно, как им кажется, удовлетворять на том или ином уровне жизненные потребности, дают ощущение финансовой независимости от родителей.
Вместе с тем в группировке всегда существует строгая иерархия. Есть вожак, принимающий решения за младших членов, знающий, как лучше что-то сделать или где что-то достать (имеется в виду нечто очень важное для группы) и обучающий этому подчиненных. Он же часто заботится об их безопасности (скажем, в отношении конкурирующих групп, милиции и т. п.) и наказывает за ошибки и неповиновение. Любой открытый протест в адрес вожака немедленно подавляется. Такая тотальная, граничащая с самым настоящим рабством зависимость позволяет чувствовать столь же тотальную свободу от ответственности как материальной (меня не бросят, обо мне позаботятся, за меня скажут веское слово), так и моральной (у меня не было другого выхода, мне приказали, меня заставили).
Где же искать выход бунтарю, скрывающемуся под маской «послушного мальчика» либо «хорошей девочки»?
Беда этого бунтаря в том, что при всей своей неистовости и неудержимости он уже не свободен, он уже в рабстве и напоминает огромную сильную овчарку на цепи. А посадили его на цепь собственные родители, лишив возможности заявить о себе прямо. Этого бунтующего человека не только не научили в детстве отстаивать право на жизнь, бороться за нее – ему категорически запретили делать это! Такой подросток вступает в самостоятельную жизнь будучи уже
