от жизненных реалий. Или просто так тут было заведено. В конце концов, на кой ляд держать в ближниках секретаря, с раскаченной до четвертого разряда оперативной памятью, если не задавать ему вопросов? Ему как бы жалование платят!
Со мной наносить визит вежливости отправились и другие командиры. Уже упомянутый Мытарь, интендант, парочка их помощников и Пират с Быком. Последние, к слову, честно сказали, что едут на постоялый двор, чтобы хорошенько оттянуться, потискать продажных девок и напиться в клочья. А вот остальные, в том числе и я, по делу.
У ворот нас тоже никто не встречал. Они вообще были заперты – обе тяжелые, деревянные, окованные полосами металла створки. В одной из них, правда, была предусмотрена калитка, забранная решеткой. Опущенной.
Первый китайский город меня не впечатлил. Стены я представлял выше, ворота – крепче, дороги – не знаю почему – хуже. Увиденное от представлений отличалось кардинально. Стены достигали в самой высокой точке трех человеческих ростов, в основном же чуть превышали два, ворота можно было выбить тяжелым грузовиком, а вот дороги удивили.
Пока шел к Пояну с армией, большей частью месил грязь бездорожья. На дневном переходе до города обозначились направления, а в десяти примерно километрах появились вполне пристойный проселки. Сухие, ровные, даже мощеные местами камнем. Идти по ним было не в пример удобнее. У самого же Пояна «трасса» расширялась до двухполоски и превращалась во что-то, больше похожее на выложенные брусчаткой мостовые старых европейских городов. Цивилизация прям!
А вот сам город… С внешней стороны его оказалось не разглядеть, он располагался на небольшой возвышенности, и из-за стен не был виден. Я его увидел только после того, как стража на воротах убедилась, что это не враги приехали, и не подняла решетку калитки, позволяя проехать.
Ну, что я мог сказать. Деревня. По крайней мере, в районе ворот. Абсолютно безликая деревня, про которую даже нельзя было с уверенностью сказать, что она китайская. Низкие домики с крышами, крытыми соломой, заборчики какие-то невнятные, улочки узкие и кривые. Я ожидал национального колорита, изогнутых крыш, буддийских храмов и шума восточного рынка. А тут было как на кладбище. Или как в захваченном поселении, в которое въезжали оккупанты.
Даже люди попрятались – я видел только редких прохожих, в основном стариков, спешащих убраться с нашего пути. И еще детские рожицы, выглядывающие из-за заборов.
– Куда все делись? – не удержавшись, спросил я у ординарца.
Ну, странно же. Разгар дня, а людей нет. В городе. Который я как бы защищать подрядился. Хреново, получается, защищаю. Не, ну в самом деле, не могут же они от страха попрятаться.
Тот удивленно на меня посмотрел, но ответил:
– В полях. День же.
Я постарался отреагировать на ответ без широко распахнутых глаз. В полях? Почему в полях?
