храме иерусалимском жили в то время посвященные на служение Богу в трех высоких зданиях: в одном – назореи, в другом – девы, в третьем – вдовицы. Главным занятием для всех было изучение закона Господня и молитва; также и рукоделие служило, особенно для молодых, отрадой и пособием для жизни. Все живущие при храме были более прочих скромны и воздержаны как в пище, так и в слове; но между всеми не было такой, как Отроковица Мария, по Ее незлобивому и смиренному нраву. «Ты же предуспела и превознеслася еси над всеми» (Прит. 31, 3), – Писание относилось к ней с такой похвалой. О ней также и праотец Ее, пророк Давид, возвещал: «Вся слава Дщери царевы внутрь Ея: рясны златыми одеяна и преиспещрена» (Пс. 44, 14). Сии душевные украшения: любовь, радость, мир, кротость, воздержание были неизменным достоянием незлобивой, как ангел, Девы Марии. И Соломон, взирая на Нее, восклицал: «Кто Сия проницающая аки утро, добра яко луна, избранна яко солнце? Едина есть Голубица моя, совершенная моя» (Пс. 6, 9, 8).
Находя величайшим для себя удовольствием быть в богомыслии и молитве, Дева часто уходила во святилище, где было ей назначено место для молитвы, и где, как предание гласит, принимала Она пищу из рук ангела. Не восхищаясь сим, Она ограждала Себя всегда молчанием, зная, что у Господа достаточно было сил питать народ Свой в пустыне сорок лет небесной пищей, а во-вторых, и то, что всякое дарование Божие сохраняется в неистлении кроткого только и молчаливого духа. Одно только видели в Ней и удивлялись все девы, – о чем такая юная непрестанно помышляет и нередко за чтением книг проливает слезы, следы которых, как заметно было, оставались на смиренном лице ее?
«Спасения ждый Господня» (Быт. 49, 18), пророк Давид, как и всякий праведник, от начала века сего ожидающий пришествия Господня, взывал: «доколе, Господи? яви лице Твое и спасемся»; и потом в утешение души своей вещал: «Поспешит нам Бог спасений наших, Бог наш Бог спасати». Так если и за тысячи лет жившие патриархи и пророки с нетерпением ожидали пришествия Бога Спасителя, тем более должна ожидать Дева Мария, когда время ожидания уже приблизилось к концу. Всегда преданная молитве, от которой дух делается прозорливым, и чтению пророческих писаний, могущих умудрить даже и младенцев, Мария хорошо понимала, что дни пришествия Христова уже наступили. Слова же Исаии: «Се, Дева зачнет и родит…» – как нельзя лучше указывали и на то, от Кого Он должен родиться. Все сие приводило ее в глубокую задумчивость и невольно исторгало из глаз Ее слезы умиления. «Ведь должна же быть такая Дева, – так думала Она, – от Которой родится Спаситель мира; может быть, уже и есть Она. О, какое счастье быть Матерью Господа! Удостой меня, мой Царь и Бог, быть рабой этой блаженной Девы».
Как лилия, благоухающая в долине, в своей сокровенности Мария не замечала красоты души Своей, на которую обращены бывают очи Господни; по причине глубокого смирения не могла Она и подумать, что Ей суждено родить Богочеловека. Но вот, однажды в полночь, когда Дева молилась по обычаю во святая святых и пламенные желания Свои изъявляла Богу, внезапно воссиял на Нее великий
