твоей территории.
– А чего творится-то? – испугался он.
– Ты что, не слышал? Фотографию забрал какой-то Зюзя. И как я ее верну, скажи на милость?
– Так чего ж мы Клюквина отпустили? Надо было его допросить.
– Скажет он тебе, как же… а может, и в самом деле не знает. А вот ты знать обязан. Петрович всю шпану как свои пять пальцев знал…
– Я второй день и…
– А как ты в магазине оказался? – остановилась я, Андрюха тоже замер и неохотно пояснил:
– Я… за тобой приглядывал.
– Что? – Глаза у меня полезли из орбит, а Кузя жалобно заскулил, качая головой.
– Я в смысле помощи, – затараторил Андрюха. – Мало ли что…
– Очень много от тебя толку, – заметила я презрительно и, кивнув на прощание, зашагала к дому.
Во дворе в беседке, с одной стороны обвитой хмелем, сидел Сенька в компании Петьки и вечно чумазого Чугунка. Все трое грызли семечки с таким унылым видом, точно с минуты на минуту ожидали конца света.
– Ты ужинал? – подойдя ближе, спросила я племянника.
– Ага. Спасибо.
– Пожалуйста.
Я села на скамейку и покосилась на Чугунка.
– С новым участковым говорила? – бросив горсть семечек голубям, спросил он.
– Поговорю. Пока случай не представился.
– Как он вообще?
– Нормально, в нашем дворе рос до пятого класса. Можно сказать – свой человек… А ты, случаем, Зюзю не знаешь?
– Зюзю? – Чугунок несказанно удивился и даже вытянул шею на невероятную длину, чтобы иметь возможность заглянуть мне в глаза.
– Ты ж слышал.
– Слышал. Зачем он тебе?
– Знаешь или нет?
– Зюзя не из наших, он крутой.
– Да неужто? – презрительно кривя губы, осведомилась я. – Чего ж это твой крутой с Упырем дружит?
– Упырь врет, цену себе набивает.
– Ясно. И чем твой Зюзя знаменит?
– А ты не вредничай, а то я с тобой разговаривать не буду. Про Шмеля слышала?
– Ну…
– Его парень. Соображаешь?
– Не очень, – созналась я. – А где живет этот Зюзя?
– Не знаю, – покачал головой Чугунок. – Где-то недалеко. Я его часто встречаю. Хотя, может, он здесь по делам бродит. Это ведь их район.
– В каком смысле? – нахмурилась я.
– Ох, Дарья, – тяжко вздохнул Чугунок. – На тебя как накатит, так ты точно моя мамка: ну дура дурой.
– Вот сейчас влеплю затрещину, – рассвирепела я, но Чугунок уже спрыгнул с лавки и, присев на корточки рядом с Кузей, стал его наглаживать.
– Может, мне с ним пожить? – вдруг сказал он.
– Где? – обалдела я.
– В конуре. Она у него просторная, места хватит.
– Спятил совсем, – фыркнула я и зашагала к подъезду.
Мое кухонное окно выходит
