оказался совсем не таким, как ожидала Феня. Она помнила равнину от горы до горы, страшненькую во всяких смыслах канатку, несколько гостиниц, построенных при Советах и закрытых в перестройку, а также утлый рыночек. Ныне все было иначе. Долинку заполнили кое-как построенные частные гостиницы, все с наивными претензиями на шик. Впрочем, папа нашел таки место, где пыль в глаза не пускали, но было тепло, имелись удобства, горячая вода и чистое белье.
Побросав вещи в номерах, Фенины и Мирончуки отправились на склон. Первую высоту взяли в жутко дорогом по Фениным меркам фуникулере из прозрачного пластика, позволявшем обозревать природные роскошества горных склонов. Потом поехали на простой двухместной канатке, обдуваемые свирепым ветром. После этой канатки Наталья выглядела бледной. Она начала понимать, что поездка станет для нее испытанием: спорт на открытом воздухе, на высоте трех тысяч метров над поверхностью моря, разряженный воздух, игривая ледяная метель.
«Ага, Наташка! Не ожидала!», – маленько позлорадствовала Феня.
На втором уровне отец решил и остаться. Выше, как рассказали туристы, ветрило страшно.
Отец пристроил своих девок к инструкторам, а сам занялся зятем и внуками. Тогда-то Феня и познакомилась с Тауланом, как и все инструкторы, одетым поверх лыжного костюма в желтую пелерину. Таулан взялся обучать Феню застегивать сноуборд, вставать на него – пока на ровном месте. При этом невольно смешил ее, делая в слове «ноги» ударение на «о»:
– Вставай сразу на обе ноги! На обе ноги!..
Заставил попрыгать в сноуборде на месте. А после они с Феней сняли борды, взяли их за скобы, в которые должны упираться пятки ботинок, и пошли наверх. Таулан, не стесняясь, рассказывал, что он не профессиональный спортсмен, просто работать больше негде. Если хочешь попасть в хорошее место (это с зарплатой около 20 тысяч рублей), то заплати от 200 до 500 тысяч большим людям. Пока ты отобьешь эти деньги – сколько лет пройдет? Да и нечем заплатить за эту синекуру семье Таулана. Поэтому зимой Таулан работал инструктором, а летом перегонял машины – из Гродина в Черкесск или из Краснодара в Гродин.
Феня подумала, что туристы здесь – единственный источник дохода, потому-то люди очень приветливы, сразу узнают твое имя, интересуются – кто вы, да откуда, предлагают помощь. Чтобы приезжали сюда, чтобы была возможность заработать, ведь как-то надо жить.
Вверх они с Тауланом брели метров двадцать, потом уселись на снег, нацепили борды, затем Феня встала «на обе нОги» и рухнула в обморок.
Валерка прибежал спустя десять минут. Пристроил борд у двери, снял толстые перчатки, шапочку.
– Фух… Горло перерезано, – констатировал он безо всякого удивления. – Ты видела, как это случилось?
Феня едва успела сказать, что видела убийцу только из окна, как в разговор вмешалась утирающая слезы Зуйбадат. Мешая от волнения русские и кабардинские слова, она рассказала свою историю: вышла из кухни, потому что забыла
