на него полный мольбы взгляд.
Он поднял глаза; ей опять почудилось в нём что-то хищное и птичье. Когда он заговорил, его мягкий певучий голос дико контрастировал с жёстким и непримиримым выражением лица:
– Мне показалось, Нари, – спокойно утвердил он, – что ты сама предпочла общество этих господ.
– Нет, нет! – отчаянно замотала она головой и взмолилась: – Прошу вас!..
Хохот ньонцев ударил ей по нервам и гордости, но они тут же заткнулись под грозным взглядом своего предводителя.
Он сделал по направлению к ней несколько шагов; Нари почувствовала, как напрягся державший её ньонец, затем заговорил что-то оправдывающимся тоном и разжал руки, делая от неё шаг назад и в сторону.
Губы рыжего чуть скривились. С ироничной интонацией он сообщил Нари:
– Гарт говорит, что ты не похожа на мою наложницу. А я, право, – он сделал ещё пару шагов и подошёл к ней вплотную, разглядывая её с насмешливостью, – и сам не уверен, что мне нужна такая непослушная наложница.
Один из знавших ниийский ньонец перевёл его слова остальным, и все они снова заржали. Губы рыжего тоже дрогнули улыбкой.
«Ему весело!» – зло и отчаянно подумала Нари.
У неё рухнула вся жизнь, она с ума сходит от ужаса и боли, у неё нет никаких шансов на спасение – а ему весело!
Он тут стоит и решает, какова теперь будет её судьба: самому ли изнасиловать, отдать ли на потеху своим людям или убить, – и ему, видите ли, весело!
Она опустила взгляд, чтобы скрыть от него свой гнев и страх.
– Так что, Нари? – любезным тоном переспросил он, поднимая руку и приподнимая её лицо за подбородок, чтобы всё же взглянуть в глаза.
Нари хотелось сбросить его хватку и отскочить – это было вполне возможно, за её спиной теперь была пустота, а он не держал силой, лишь придерживал, – но она побоялась злить и провоцировать его. В конце концов, он сейчас был единственным, что стояло между ней и этими похотливыми скотами!
– Будешь послушной наложницей? – требовательно спросил рыжий, настаивая на прямом ответе.
Зажмурившись, Нари всеми силами пыталась вытолкнуть из своего горла спасительное: «Да».
Выбор был безумно очевиден: лучше уж один этот князь, чем его воины. Ей нужно хвататься за эту возможность и радоваться, что она настолько ему приглянулась, что он готов дать ей ещё один шанс.
Нужно было просто сказать это «Да», но всё внутри неё противилось этой капитуляции. Она предпочла бы умереть – но кто ей теперь позволит умереть? Нужно было решаться там, под пристанью, а не тешить себя пустыми надеждами на побег. Но нет, она оказалось глупой, она рискнула – и теперь проиграла всё.
Дрожа от унижения и беспомощности, Нари даже открыла было уже рот, чтобы согласиться – но так и не произнесла ни звука. Обречённо сжавшись в ожидании последствий своей непокорности, она взмолилась о том, чтобы просто умереть здесь и сейчас.
– Впрочем,
