как раз, периода вступления в «профсоюз» – плохих мыслей пока нет. Автор с сыном в своей однокомнатной квартире на 5-й Кожуховской улице
В игре он был давно, ясно осознавал, на что шёл, и давно понял то, что я понял только сегодня – сделав подобное, возврата назад не будет. Размышления сопровождались ведением пути, который я прошёл незаметно, хоть и не легко, за последние полтора года, дорога была не наверх, и даже не ровная, а строго вниз, под откос. Отмеряя назад, шаг за шагом, я видел всё уже не в розовых очках, но в настоящем свете. Как это могло случиться со мной?! С потомственным офицером, желающим служить Родине и жизнь свою положить «за други своя»? Ведь, по сути, во мне ничего не поменялось, я остался прежним и хоть и допускал кое-что, чего раньше, будучи в форме, не допустил бы. Дааа!
Но как было содержать семью (я не говорю об убийстве) и перебороть и пережить сокращение, грозящее отставкой? И саму демобилизацию? Это не оправдание. Но всё же – как быть с множеством подобных мне, на сегодняшний момент спившихся, потерявшихся в пустынях сельского хозяйства, челночной коммерции, лежащих без памяти о них под покосившимися, полусгнившими крестами странного для нас «мирного» времени, положившего на алтарь миллионы сограждан в виде жертв гласности, перестройки, новых путей, новых планов и ещё много неизвестно чего?
1989 год. Выпуск из военного училища. После прощального парада. Слева направо: двоюродная сестра мамы, тоже Татьяна, автор, мама, сестра автора, будущая супруга
Зато растут новые имена в «Форбсе», единичные богатеи и властные чиновники, ничуть их не лучшие, и подобные нам… Есть и другая когорта отставников, вяло сидящих, жиреющих и тупеющих – в ЧОПах, при входах магазинов, кабаков, баров и тому подобных заведений, возможно, с одним вопросом: как я здесь оказался? При этом странно утверждать, что тогдашние ЧОПовцы не имели должной подготовки – ведь большинство из них бывшие офицеры, отучившиеся по пять лет в специализированных ВУЗах и имеющие не только военное, но и высшее гражданское образование. Некрасиво было бы с моей стороны не вспомнить и об огромной армии прапорщиков, мичманов, старшин и сержантов, в том числе и сверхсрочников, которые составляли огромную часть военнослужащих с теми же судьбами впоследствии, как и у офицеров…
Больше повезло тем, кто нашел работу по профессии, но, думаю, таких совсем немного. Никого не хочу винить, кроме себя, но, кажется, тяжело найти государство, которое столь беспардонным образом относится к преданным сынам Отечества. Заметьте, что последняя фраза относится к периоду конца советского и началу постсоветского времени.
Однокурсники, товарищи, сослуживцы, друзья. Зима, 1988 год
В любом случае, всё тогда произошедшее имело сходство с «разрезанием по живому» и зашиванием подобно патологоанатому. Никто не задумывался о боли, о том, как сойдутся разорванные места и какими будут последствия для людей, скорее всего, оставшихся искалеченными, с изуродованными душами.
