Дёргаться подо мной в предоргазменных конвульсиях.
Внутри загорается неконтролируемый огонь, что становится страшно за мою крошку.
Нежным я быть не привык. Хочу ее безумно.
Нестерпимо. Бесконтрольно.
Остается только надеяться, что выдержит напор.
Станет выносливой, чтобы не быть затраханной до смерти.
Но я подожду. Подожду.
Просто буду терзать ее рот, порыкивая, и все чаще толкаться сквозь несколько слоев ткани.
А так хочется ее в клочья разодрать, ноги шире раздвинуть, запах пьянящий познать и драть.
Трахать. Колом каменным вбиваться.
Захоронить себя в ней навсегда.
Не только в тонком, изящном теле, которое так легко переломить, но в душе, которую я жажду увлечь в самую глубину преисподней, что в моей голове.
Провожу пальцами от попы к бедрам, трогаю киску, чувствую, как намокла девочка, как жаждет меня с той же силой. И думаю о тугом пространстве между ног.
Спермой бы его накачать, как сосуд. Заполнить семенем, что даст плоды.
Я чувствовал пульсацию крови в висках, звон в ушах, сильней сжимаю тонкую талию, пока она продолжает постанывать.
В какой-то момент хочет даже убежать.
Но поздно. Теперь поздно для нас обоих.
– Боюсь, Ангел, что не смогу дождаться загса, – предупреждаю и понимаю: трахну сейчас.
Место и время уже перестали иметь значение.
Только голод, который может утолить во мне только она. И не дай Боже кому-то сейчас в этом помешать.
Продолжаю вылизывать рот и спускаюсь на подбородок.
Прижимаюсь губами к пульсирующей в такт моему сердцу вене.
Могу поставить все свои деньги на то, что точно так же сейчас пульсирует и ее дырка.
Вибрирует, истекает прозрачной влагой в ожидании, когда ею воспользуются по назначению.
Покусываю кожу на шее, растягивая удовольствие перед тем, как уложу ее на стол и стяну джинсы.
Нет, ждать до свадьбы не могу.
Это уже слишком.
Глава 10
Ткань на ее теле ужасно выводит из себя. Уже без сопротивления дает спустить лямки маечки.
Ниже. Еще ниже.
Открывая своему взору молочные сиськи с ярко розовыми, как вишенка сосками.
Облизываюсь, как животное и, кажется, этим пугаю своего Ангела.
Но остановиться уже не могу, втягиваю сочную вершинку, слыша ее восторженный всхлип, и она дергается в руках.
Но страшно ей сразу вот так интимно. Оттолкнуть, сумасшедшая, пытается. Руками. Пыхтит.
Дура, я же одним движение их сломать могу, даже не вспотев.
Когда она понимает, что все бесполезно, когда принимает свою судьбу, то по телу мурашки бегут от поясницы, охватывают обручем низ живота.
Потому что вместо того, чтобы отталкивать, она выгибается в моих руках, принимая ласки сосков окончательно.
Хорошая
