их выживанию в этой безлюдной зелёной долине. Спустя время возмужали и сами, став сильными и ловкими охотниками. Всё делали они вместе, но с каждым днём становились всё большей противоположностью друг другу, словно лёд и пламя, день и ночь, солнце и луна. Да и внешне они были бесконечно разные.
Рождённый в сумерках Заарон походил на таинственный полумрак. Его волосы и глаза были черны, как ночное небо с проблесками мелких сияющих звёздочек, а характер же необуздан, как поток холодного ветра, которым он повелевал. Он был немногословен и загадочен, словно темнота ночи, которая под своим покровом скрывает страшные тайны, горделив и самоуверен, как охотящийся на мышей в небесах дерзкий беркут.
Хаммонд же был белокур, как его мать Эрна. Его шевелюра сияла в солнечных бликах, словно белоснежные шапки сапфировых пиков в ярких лучах солнца, а глаза были точь-в-точь как у отца: голубые с ледяным отблеском. Сердце Хаммонда было горячо и открыто, он всегда был весел и спокоен, а его величавая фигура излучала уверенность и силу.
Так текли год за годом, и казалось, что после смерти Эрны и матери братьев прошло бесконечное количество вёсен. Но Бертрам не забывал голос своей единственной возлюбленной, её тихие утренние напевы у благословенной реки, её нежные руки на его крепком плече, её изумрудные выразительные глаза, смотрящие с любовью на весь мир и на него. В сердце у Бертрама было много тёплых воспоминаний. И вместо шуршания листьев под ногами ему часто слышался шелест её золотого платья, свет луны превращался в его глазах в мягкую улыбку Эрны, а плескание рыбы в заводи напоминало её чарующий задорный смех. В такие моменты его сердце наполнялось невыносимой тоской, и он спускался к величавой горной реке. Опустив кончики пальцев в ледяную живительную воду, он пытался прийти в себя. Благословенная Фриа нежно омывала его крепкие руки, каждой своей капелькой ощущая грусть мужчины, и забирала остатки его печали. Так проходили минуты бессилия и невыносимой тоски по умершей, но всё также горячо любимой суженой.
Но век Бертрама был короток, поэтому спустя несколько десятков лет великий Йорд забрал и его в свои земные объятия. В царстве мёртвых он нашёл своё успокоение, ведь там он встретился со своей возлюбленной, ожидавшей его в тёмных туманных чертогах Морна10 – города мёртвых.
Вот только сыновья не смогли пережить столь великую потерю. От горя утраты обернулся Хаммонд снежным барсом и решил больше не спускаться в родную долину. Заарон же скрылся в кромешной тьме за высокими горными хребтами. И не виделись братья триста вёсен.
3. О начале Сапфировой эпохи
Фриа хоть и казалась обычной горной рекой, но была при этом чувственной и понимающей. Наблюдавшая всё это время за братьями, она прониклась к их страданиям всей своей чистой душой. Поэтому поспешила внести в этот мир новую частичку жизни, разливая свои воды всё дальше и дальше и насыщая неплодородные земли жизненной влагой. Больше всего она хотела сделать этот
Morn – вымышленное название, от (англ.) morning – утро, что подразумевает под собой «пробуждение/возрождение» или «переход из состояния жизни в другой мир», также однокоренное с Mort (e) (фр.) – смерть, мёртвый
