шепотом, что только больше придает вопросу жалости.
– Да, – холодный ответ, а взгляд все так же продолжает истязать меня.
– С ними все в порядке? – спрашиваю, искренне забеспокоившись о пострадавших от моей силы парнях.
– Уже да.
– А Вернер?
– Что Вернер? – прищуривается Клайд, но и только. Я почему-то обращаю внимание на его руки, сложенные сейчас на груди, как обтягивает ткань черной футболки его мощные бицепсы. И желаю прикоснуться к вампиру, проверить так ли крепки мышцы, как кажутся. – Снова применяешь силу?
– Что? – переспрашиваю и, опомнившись, отвожу глаза. – Я просто беспокоюсь. Вернер лучше других относится ко мне.
– Твоя исповедь на допросе изменила это, – жалит он словами. Не то чтобы мнение одного вампира было мне так важно, но я так устала быть одной, что, видимо, пытаюсь ухватиться хоть за какое-то подобие привязанности.
– Что будет дальше? – не могу не задать волнующий меня вопрос.
– Это будет решать король.
– Можно убрать ремни?
– Нет.
– Ладно, – выдыхаю на грани слышимости.
Очень хочется пить, но я так и не озвучиваю просьбу о стакане воды. Позорно боюсь, что она может стать последней.
***
Следующие пару часов я стараюсь как можно меньше привлекать внимание Клайда. Я не смотрю в его сторону, не пытаюсь дотянуться до него своими щупальцами. Я даже глаза не открываю и мало шевелюсь. Мне не привыкать. В последние месяцы в лаборатории я приобрела замечательный навык – застывать.
Все приходит в движение неожиданно. В палату заходит мрачный вампир, от вида которого мне хочется втянуть ручки-ножки в себя, и расстраиваюсь, что я не черепашка. Без предисловий этот грозный тип подходит к моей койке, склоняется надо мной, уперев одну руку в край постели. Прежде чем начать говорить, он нацеливает на меня палец и без страха смотрит мне в глаза. Ничего хорошего в его глазах я не вижу.
– Только рыпнись, – произносит он устрашающим низким голосом. – Ты чуть не прикончила моих ребят. И если посмеешь еще раз провернуть этот фокус, я откручу тебе твою расчудесную головку. Усекла?
– Да.
Он отталкивается от койки, встает ровно, и, продолжая смотреть на меня, командует Клайду:
– Снимай ремни, – и уже мне, злорадно улыбаясь: – За плохое поведение поставим тебя в угол. Камера шесть ждет тебя.
– У вас так много посетителей? – не могу сдержаться и язвлю в ответ. От моих слов странный тип, что, судя по всему, является начальником остальных ребят, мрачнеет лицом.
– Не переживай, ты у нас почетная гостья, – процеживает он сквозь зубы и, развернувшись, скрывается за шуршащей занавеской.
Клайд освобождает меня от ремней в тишине. Получив свободу, я не делаю резких движений и неуверенно сажусь. Появляется Реас, такой же мрачный, как и его босс. Он не говорит мне ни слова, лишь кладет стопку одежды рядом со мной.
– Мы
