измениться является неосознанным реактивным порождением стыда или чувства вины, формой избегания себя или своих трудностей, личной капитуляцией, которая лишь «подвешивает» и множит незавершенные ситуации.
Быть собою, осознавать и признавать своими свои чувства и желания. Это означает вернуть себе всю полноту ответственности за свою жизнь, вернуть себе внутренний локус контроля. Это я сделал, это я чувствую, и вот мои чувства: моя агрессия, моя нежность, мой страх, моя обида, моя любовь. Если я испытываю голод, то это не кролик такой жирненький соблазняет меня, – а это мой аппетит, это мое желание, это я хочу его. Вкусное – это то, что я хочу укусить. Не важно, жирненький кролик или костлявенький, не важно, что на том краю моего желания: да, там есть некоторый объект, который как бы явился местом конденсации моего желания, – но само это желание принадлежит мне.
Если в этом месте построить двухполюсную модель, то один из этих полюсов будет состоять в том, чтобы признать себя предметом постоянных провокаций со стороны внешней среды, приписывать свои чувства козням друзей и заботам недругов, а другой – признать себя самостоятельным субъектом собственных потребностей. Практика гештальта осуществляется в районе второго полюса.
Предложение быть собою и признавать свои желания ни в коем случае не следует понимать в духе нетребовательного самодовольства, низкого уровня притязаний или такого «безбашенного» удовлетворения всех своих импульсов. Наоборот, – только став собою (осознав себя) можно начать всерьез претендовать на действительные достижения и трансформации. Стать собою – это выйти на исходную позицию в собственном смысло-бытии. Это обретение точки опоры в том значении, которым ее наделял Архимед. И если некоторые личные изменения представить не как измену себе, а как осознанный и ответственный поступок, то стать собою – это, собственно, и есть необходимое условие таких изменений.
И еще: я не уверен, что можно передать в плоскости печатного листа принципиальное различие между следующими двумя посланиями: «делаю то, что хочу», – и: «что хочу, то и делаю». Но лишь первое – манифест подлинной и устойчивой свободы, а второе – симптом ходячего несчастья.
Классическое исходное упражнение, своего рода «поза ло тоса» в гештальте звучит легко, но тяжело дается, и состоит в осознавании и признании своими своих желаний и чувств. Еще раз: не меня раздражают, а я раздражаюсь, не меня соблазнили, а я захотел, не люди тихо и невнятно говорят, а я их плохо слышу и понимаю. Только таким путем можно получить ответственность за себя, иными словами – стать свободным чело веком, вольным распоряжаться собою. Неузнанные и не приз нанные желания опасны тем, что осуществляются с внезапной и фатальной неизбежностью. Они всегда будут решать за меня, что мне делать. И тут будет много страстей и совсем мало свободы. А вот всё то во мне, что я готов обнаруживать и признавать, – подлежит моему выбору.
При этом
