если сотрудник часто болел, то его могли вызвать в профком и выделить ему абонемент на посещение бассейна. Однажды папе так даже путевку в санаторий выдали – он дважды за год уходил на больничный с воспалением легких.
После работы мама собирала большие спортивные сумки с плавательным снаряжением, папа проверял, на месте ли удостоверение, которое требовали показать на проходной, брал маленькую дочь за руку, и все втроем они отправлялись в путь.
Зимой поездка казалась особенно тяжелой: в темноте приходилось трястись в троллейбусе, и его мерное покачивание так и уговаривало Вику уснуть. Но она знала: если провалится в сон, то потом плавать совсем не захочет. Поэтому держалась, смотрела то в черный пейзаж за окном, то в полумрак салона. Ехать было неблизко – от дома до спорткомплекса около сорока минут, которые не только шестилетке покажутся вечностью. Бассейн был огромным и немного пугающим, дорожки, на которых тренировались пловцы, сейчас были пустыми. Вику это всегда удивляло: только им с мамой и папой по вечерам не сиделось дома. Но время от времени, нарушая мерный звук воды, в углу раздавался пронзительный голос свистка – сигнал, что они здесь все-таки были не одни.
Виктория с упоением наблюдала за ребятами, которые отрабатывали прыжки с трамплина. Мгновение – и высокий спортивный парень взобрался по лестнице на вышку, вот уже он стоит и ждет команды. Свист – и он кружится в полете, его ноги то внизу, то вверху. Кажется, что он летит вечность, но полет заканчивается, и он с хлопком входит в воду, без единого брызга и под одобрительные возгласы тренера. Это было гораздо интереснее, чем смотреть в окно троллейбуса на пролетающие мимо деревья, и в такие минуты девочка думала: «Может, оно и правда того стоит».
Папа учил Викторию плавать с самого детства, никаких специальных средств поддержки – круга или надувных рукавов – не требовалось, кроме рук отца, которыми он поддерживал дочь, пока в один из дней она не научилась сама держаться на воде. Плавали по-разному: брассом, кролем, на спине. Постигать новые стили Вике нравилось, но самым захватывающим было соревнование. Она каждый раз ждала, когда папа наплавается, чтобы спросить:
– Ну что, пап, кто быстрее брассом доплывет до конца дорожки?
– Даже не знаю, девочка моя. Хочешь проверить?
Здесь появлялась та самая тайная нежность, папина гордость за ребенка, который плывет отчаянно, зная, что взрослого ему пока не победить. Папа никогда не поддавался, но обиды не было, только спортивный интерес и надежда, что в следующий раз обязательно повезет! Мама же просто всегда плавала рядом, посмеиваясь по-доброму над вечным несерьезным соперничеством самых близких людей.
Викина семья жила на набережной канала Грибоедова, в сто четвертом доме. Квартира называлась коммунальной, и, судя по маме, говорить об этом следовало непременно со вздохом. Вика думала, что все дело в соседях – они у Викиной семьи
