плюхнулся на сиденье, больно ушибив колено.
Гах! Гах! Ударил первый взвод, когда я уже разворачивал орудие, секундой позже ствол пошел вниз, Паша уже занял свое место. Немецкие танки вышли из леса на южном берегу Свени и сейчас рвались вперед, стремясь укрыться за железнодорожной насыпью. Гах! Гах! Бьет первый взвод. Гах! Это уже первое орудие нашего взвода. А я стрелять не могу, пушка из первого взвода закрывает мне цель. Позиция батареи не предусматривала ведения огня по наземной цели на противоположном берегу речки. Гах! Гах! И после небольшой паузы еще раз. Гах! Из-за закрывающей обзор пушки появляется небольшой дымок. Но это он с полутора километров небольшой, кого-то наши подожгли.
– Прекратить огонь! – командует Костромитин.
Немцы проскочили простреливаемую зону и укрылись за насыпью. К нашей позиции подходит комбат, бросает взгляд на противоположный берег и обращается ко мне:
– Знаешь, что они сейчас сделают?
– Знаю. Подтянут артиллерию и раскатают нас, как на блюминге.
Наши зенитки стоят на открытой позиции, и гаубичная батарея немцев подавит нас за несколько минут.
– Поэтому бери Петровича, цепляй пушку, грузи приборы и уходи. Стрелять ты все равно не можешь. Взвод управления я отправляю пешим порядком, а ты с собой возьми кого-нибудь из расчета.
Вообще-то, в соответствии с уставом, взвод управления должен занять позицию для отражения атаки пехоты, но у них всего две винтовки на два десятка человек и отрыть окопы тоже никто не догадался. Поэтому толку от них в обороне никакого, а лейтенант решил просто спасти обученных людей.
– Но…
– Никаких но, – обрывает меня лейтенант. – Это приказ, и ты получишь его в письменном виде. Все, кончай дискуссию, нас в любой момент накрыть могут.
Я понимаю, что спорить бесполезно. Приказ Костромитина уже разделил батарею на нас, еще условно живых, и остальных, уже практически мертвых. Теперь мне предстоит сделать свой выбор. Из пяти оставшихся номеров расчета я могу взять только одного, остальных лейтенант оставляет в качестве резерва для расчетов других орудий. И времени на раздумья нет.
– Акишев, собирайся. Орудие в походное положение.
Мне тоже надо собраться. Первым делом перематываю портянки, запихиваю в «сидор» свой немудреный скарб, хватаю шинель, СВТ и выскакиваю из землянки. Пушку уже цепляют к СТЗ, около трактора меня уже ждет Костромитин с листком бумаги.
– Вот тебе приказ на эвакуацию особо ценного имущества батареи.
Я пробегаю по бумаге глазами.
– Вся ясно?
– Так точно!
– Выполняй.
– Есть.
Подгоняем трактор к окопам взвода управления, грузим ПУАЗО и дальномер. Замечаю в кузове четыре зеленых ящика и пару больших бидонов. Опыт путешествия по полесским дорогам Петрович учел в полной мере.
– Паша,
