клуба «Пантеон» и изгнание тайных роялистов из военного министерства, а также надзор за театральными постановками. В этой последней роли он почти ежедневно докладывал правительству о поведении публики в четырех парижских театрах: «Опера», «Опера-Комик», «Фейдо» и «Репюблик». Обычный доклад гласил: «В двух [из четырех театров] патриотические выступления публика принимает благосклонно, в третьем – спокойно. Полиции пришлось арестовать человека (вероятно, из Вандеи), свистевшего в “Фейдо” во время пения предпоследнего куплета “Марсельезы”»[21]{225}. Другим поручением стала конфискация у горожан оружия. По семейному преданию, это привело Наполеона к встрече с женщиной, слухи о которой до него, вероятно, доносились, но с которой прежде он не встречался: виконтессой Мари-Жозефа-Роз Таше де ла Пажери, вдовой Богарне. Наполеон стал называть ее Жозефиной.
Дед Жозефины, дворянин Жозеф-Гаспар Таше, в 1726 году переехал из Франции на Мартинику, рассчитывая нажить состояние на производстве сахара, но из-за ураганов, неудач и его собственной лени плантация не принесла ему богатства. Семейное поместье в Сан-Доминго (совр. Гаити) называлось Ла Пажери. Отец Жозефины служил пажом при дворе Людовика XVI, но возвратился в отцовское имение. Жозефина родилась на Мартинике 23 июня 1763 года. (Позднее она утверждала, что родилась в 1767 году{226}.) В 1780 году, в возрасте семнадцати лет, она приехала в Париж и была настолько дурно образованна, что ее первый муж, генерал виконт Александр де Богарне (кузен, с которым она была помолвлена в пятнадцать лет), не мог скрыть своего презрения. У Жозефины были очень плохие зубы (считается, что это результат жевания в детстве на Мартинике сахарного тростника), но она научилась улыбаться, не разжимая губ{227}. «Будь у нее хорошие зубы, – рассуждала Лора д’Абрантес, впоследствии ставшая фрейлиной государыни-матери, – я предпочла бы ее самой красивой даме ее двора»[22]{228}.
Хотя Богарне дурно обращался с женой (однажды, когда Жозефина сбежала от побоев в монастырь, он похитил их трехлетнего сына Евгения), после его ареста в 1794 году она храбро пыталась спасти мужа от гильотины. Его казнили 22 июля. С 22 апреля саму Жозефину – как вероятную роялистку – содержали под арестом в крипте церкви Святого Иосифа на улице Вожирар[23]. Одна из ее сокамерниц, англичанка Грейс Эллиот, вспоминала, что «на стенах и даже деревянных стульях еще виднелись пятна крови и мозга священников»{229}. Жозефине пришлось перенести поистине нечеловеческие испытания: воздух в подземную тюрьму поступал лишь из трех глубоких шахт, причем туалета не было; Жозефина и ее подруги по несчастью жили в постоянном страхе перед гильотиной; в день каждой узнице выдавали (для всех нужд) по бутылке воды; поскольку беременных не казнили, ночами по коридорам разносились звуки совокупления с тюремщиками{230}. В крипте даже в середине лета было холодно,
Пение великого революционного, антимонархического гимна 1792 года Наполеон, став императором, не поощрял, но в 1815 году его восстановил.
Christies Rare Books catalogue 27/11/2012 p. 14.
Memes,
Horne,
Пер. К. Полевого.
D'Abrantès,
Туда можно попасть, если прийти в субботу точно в 15 часов. Во время сентябрьских убийств 1792 года толпа убила здесь 115 священников, и черепа и кости 35 из них сейчас можно осмотреть.
Haig,
Haig,
