толкового молодого, здорового парня непризывного пока возраста, пригласили, пришел. Петр сам старался и его натаскивал пока на подсобных работах, и вскоре – дело пошло. А главное-то было не на «фронте» (кузнице), а в том, что Петр почувствовал, – у него появился надежный крепкий тыл, в руках Екатерины. Он никогда не называл (и не назовет!) её женой, он просто знал и чувствовал, что она и рядом, и везде вокруг, и, что она – не подведет….
Мало иметь золотые руки, надо иметь еще и золотое сердце. А если любить – то бескорыстно, пусть даже в одну сторону, пусть даже безответно, но беззаветно. По – другому, – и любви-то ведь не бывает….
Катя, как с самого начала называл её Петр, не то, что сразу полюбила и его, и его деток, и дом, и хозяйство, и родственников… Нет. Она просто пришла ко всему этому с «готовой» любовью. Такое бывает тогда, когда человек со стороны за тобой наблюдает, понимает ситуацию, искренне переживает, ищет способы помочь, и, если уж приходит такая возможность, отдает себя всю (или всего) в помощь родному человеку. Иначе не выходит, проверено неоднократно жизнью.
Поэтому она не постепенно входила в ритм хуторской жизни, она её просто продолжала, как будто уже делала все это вчера, и раньше, и каждый день. Начала с того, что перепроверила все, где что есть, и чего нет. Перемыла – пересмотрела деток, привела их в должный вид и состояние. Перестирала-перетерла-перегладила и по-своему переставила все, как она считала нужным. Установила единый приемлемый распорядок дня, для всех, включая себя и Петра. Готовила еду, мыла посуду, управлялась с хозяйством, с которым тоже детально ознакомилась и, как-то сразу стала центром организации, управления и взаимосвязей всех направлений хуторской жизни. Петр не то что бы не препятствовал ей в этом, он как-то незаметно согласился с выделенной ему ролью помощника-исполнителя и, кроме кузницы, занимался вопросами связи хутора с внешним миром, в первую очередь торгово-экономического характера – сделать, продать, привезти, достать, обменять и т.п.. Все остальное перешло к Кате. Петр видел её старание, и кроме радости и благодарности судьбе, за то, что она, наконец, повернулась к нему и детям – ничего другого не испытывал.
Как-то раз, после ужина и прогулки с детьми на воздухе, Петр зашел в их комнату и увидел Катю, расположившуюся возле стола, с какими-то бумажками и карандашом в руках. На столе горела керосиновая лампа. «Ты что, стихи или письма пишешь, на ночь глядя?»-шутя спросил Петр. « Да нет, Петя, я тут меркую, как нам в этом году жить начинать. Весна скоро. Работы много. Надо разобраться во всем хозяйстве и что-то поменять, чтобы и легче было, и трат поменьше, и дохода побольше.
Видел, когда мы были на базаре, в какой цене гуси? И живые и битые… А уток никто не берет. Так зачем нам в этом году голову морочить с этими утками? Это ж только перевод зерна! Гуси почти круглый год на воде и на земле пасутся. Да их зерном только подкормить в зиму или перед продажей надо, так это же совсем другое дело. И мясо от них, и пух…Я смотрела, ты там пруд устроил
