смотреть на пол, здесь горело жарче всего. – Барроуз указал рукой на обугленный, почерневший бетон. – Но, согласно плану, здесь ничего не было – ни столба, ни чего-то еще. Даже если строители оставили кучу досок, все здание целиком не могло от нее загореться.
– Следы бензина или чего-то в этом роде?
– Если что-то и было, то какой-нибудь необычный воспламенитель. Запах горевшего бензина всегда остается, даже после такого пожара… Эй, приятель, поосторожней! Не хватало, чтобы все это на тебя рухнуло!
Маклин обернулся в сторону, куда прокричал свое предупреждение Барроуз, и увидел Робертсона. Констебль с любопытством созерцал стропило, подобно коромыслу весов балансирующее на куче битой черепицы ростом с него самого. Потом раздался треск, и констебль исчез.
13
«27 января 2000 г. была перевернута последняя страница одной из самых мрачных глав эдинбургской истории. В этот день полиция обыскала дом и магазин торговца антикварными книгами Дональда Андерсона. Их привел туда не целеустремленный поиск, не дотошное следствие, а скорее слепая рука судьбы. По чистой случайности жертвой Андерсона стала невеста молодого детектива-констебля. По чистой случайности этот же констебль зашел в магазин Андерсона за книгой, а вместо этого нашел нечто, принадлежавшее его убитой невесте. Эта единственная простенькая улика, оборка от дешевого платья, смогла положить конец самому долгому розыску в истории Эдинбурга. Зайдя в подвал совершенно безобидной на вид книжной лавки, полиция раскрыла тайну Рождественского маньяка».
Неодобрительное цоканье языком возвращает его к реальности, и он замечает у стеллажа, стоящего на самом виду у входа в магазин, недовольного продавца. Он переводит взгляд на свои руки и понимает, что уронил книгу на пол.
Это следовало предвидеть. Какая-то часть его сознания так и поступила. Он дважды поменял номер телефона, пытаясь избавиться от шквала звонков, бесчисленных просьб об интервью и банальных вопросов о том, что он сейчас чувствует. Ничего он не чувствует. Все он чувствует.
А теперь – вот это.
На стеллаже – сотни экземпляров книги, и на каждой обложке – ненавистное лицо. В каждом окне книжного магазина – плакат в человеческий рост, и на нем – то же самое жуткое лицо. Дональд Андерсон знаменит; образ монстра, десять лет терроризировавшего зимние улицы Эдинбурга, обрел плоть и кровь. И бессмертие. Благодаря этой книге, которую он даже не в состоянии удержать в руках. «Рождественский маньяк» – спрашивайте в магазинах города! Реклама – на боках автобусов, курсирующих по Принсес-стрит, она бросается на зазевавшегося пешехода с бесчисленных заборов, автобусных остановок, газетных и журнальных обложек. Абсолютный бестселлер! Авторша выступает на собраниях, пожимает многочисленные руки, не вылезает из телевизора, гребет деньги лопатой. Джоан Далглиш повезло с Дональдом Андерсоном. Крупно повезло.
А вот семьям десяти жертв не повезло.
Он идет прочь от стеллажа и не видит, как продавец поднимает упавшую книгу, протирает
