сорок рассказывали…
– Ну и говорила. А чего тебе сороки сдались?
– А сорока – это всегда ведьма?
– Отчего ж – всегда? Бывает, что и просто сорока.
– А как отделить, которая сорока – ведьма?
– Так что ж… Которая сорока обычная – та посидит да улетит. А ведьма – она сидит, трескочет, высматривает все, высматривает… Знать, надо ей чего. А почему спрашиваешь?
– Ах, теть Варь… – и Алена принялась рассказывать все: и про птиц, и про странную ночь, и про свою болезнь, которая так внезапно напала и так быстро прошла. Тетя Варя слушала ее, присев за стол и подперев щеку рукой: даже о тесте забыла. Обычно все странности и непонятности происходили далеко, в чужих деревнях, и узнавала она о них через вторые, а то и третьи руки, а тут слушала рассказ человека, с которым, по искренним ее убеждениям, должно было вскорости случиться что-то очень плохое.
– Сколько сорок-то было? – спросила она.
– Две, – поколебавшись, ответила Алена.
– Вот! – и Варя подняла вверх палец с налипшими на него кусочками теста. – Две!
– А что?
– И то! А сестер у тебя сколько?
– Две…
– Понимаешь? – соседка прищурилась, уставилась на гостью.
– Да вы что, теть Варь! Они не могли! – Аленины щеки запылали румянцем от возмущения.
– А кому еще? Ну кому еще?! – настаивала тетя Варя.
– А им-то зачем? Да и не ведьмы они! – Алена уже и не рада была, что начала весь этот разговор.
– Ведьмы или не ведьмы – то не тебе судить, – тетя Варя снова напустила на себя важный вид. – На это проверка должна быть знающим человеком. Нам-то с тобой только гадать. Зато сама посуди: любят ли тебя сестры-то?
– Ой, конечно любят! Как иначе? – Алена совсем расстроилась.
– А за что им тебя любить, когда отец перед ними тебя всегда выделяет? Неужели, думаешь, им не обидно? – тетя Варя укоризненно качала головой, осуждая сестер за черствость, а Алену – за слепоту.
Та промолчала, не найдя, что ответить.
– Вот скажи, – гнула свое Варя, – заболей другая, не погнал бы отец ее, скажешь, на работу?
Алена вздохнула:
– Погнал бы. Он и погнал – в прошлом году, когда у Лизки зуб схватило так, что она на стенку от боли лезла.
– А с чего он тебя так любит?
– Да ни с чего, наверное…
– А вот и с чего! Последняя ты у него, да на мамку вашу, покойницу, больше всех похожа. Память ты его о ней. А сестры, небось, думают наоборот: мол, Аленку рожая, мать умерла, да еще и отец ее любит больше нас, – тетя Варя вскочила и ударила рукой по тесту.
– Но это же… Это же неправильно! Я же не виновата! – Алена готова была плакать, а разошедшаяся было тетя Варя, казалось, напротив, успокоилась.
– А то! А ты говоришь – не ведьмы, – сказала она.
Алена вышла из Вариной
